Герцог стоял прислонившись к стене и ухмылялся. Подождав, когда я закрою дверь, сказал:
— Для чего Вы все это сделали? — Осмотрела на него с ног до головы и холодно заявила:
— Я не вижу здесь того, кому бы я отчитывалась, Ваша Светлость! И да, коварство — мое второе имя. Будете меня домогаться, через месяц будете на мне женаты! До свидания! — рванула так, что даже не стала дожидаться, когда выйдут граф с княжной.
Уже в зале нашла знакомого лакея и кратко описала ситуацию. Он посоветовал мне сейчас же уехать. Повел меня через другой выход. Быстро посадил в карету и велел кучеру, не останавливаться ни на чью крики, пока не довезет домой, а потом вернуться. Предупреждение было своевременное. У парадного крыльца уже стоял герцог и, завидев карету, принадлежащую княжне, закричал, требуя остановиться. Но кучер только подстегнул лошадей, и мы помчались по пустым улицам города.
Кучер остановился у черного входа. Я соскользнула и пробежала в дом, а кучер повернул назад, предупрежденный ничего никому не говорить. Осторожно отворила дверь и зашла. Едва успела: мимо меня промчался герцог верхом и подъехал к дому княгини с парадной двери. Вышла сонная служанка, честно попыталась понять, что нужно лорду, и подтвердила, что ни хозяйка, ни гостья еще не возвращались. Герцог уехал, а я поднялась в свою комнату. Искупалась. Время не терпит, нужно отдать Жезл. Немного помедлила, вздохнула и пошла к комнате принца.
Долго стояла у комнаты, не решаясь постучать. Прислушалась, тихо. В голове полный хаос. Принц видел нас практически голыми, а завтра разлетятся слухи о том, как герцог прилюдно домогался меня. Ведь теперь Анарэль точно мне не поверит. Вихрем носились мысли. Глубоко вдохнула, выдохнула и постучала. Не открыл. Еще раз, уже чуть громче. Дверь распахнулась, принц стоял в двери. Душа сжалась, сглотнула комок в горле и спросила:
— Войти можно? — Он молча отошел от порога и прошел вглубь комнаты, стал у раскрытого окна, упираясь рукой в раму. — Анарэль, — прикоснулась к его плечу, он повернулся, и я ужаснулась: столько в его глазах было боли и злости, что даже растерялась.
— Ты и вправду не понимаешь, что сделала? — покачала головой. — Или ты думаешь, что я бесчувственный чурбан и мне не больно?
— Анарэль, все не так, как тебе кажется. Просто выслушай меня, я уверена, ты все поймешь.
— Что я должен понять, Иларианэль? Предлагаешь не верить собственным глазам? Ты занималась любовью с графом.
— Нет, нет, я этого не допустила бы. Это уловка не более, ничего не было, солнечный мой, — я протянула руку, обняла его и положила голову на плечо. — Я только тебя люблю и уже не хочу никого, кроме тебя. — Он оттолкнул и разорвал объятия, я села от неожиданности. Его губы искривились в безмолвном презрении: