Я откровенно фыркнула и, подняв подбородок, ответила:
— Свое решение менять не буду, но после суда буду вынуждена съездить в поместье…
— Нет!!! — его голос зазвенел, как сталь, он встал и наклонился надо мной, опершись на ручки моего кресла, заставляя вжиматься в него. — Из-за Вас, глупой девицы, может полететь к чертям все расследование, из-за Вашей глупой жеманности Вы можете реально погибнуть, так как преступники, однажды убивавшие, пойдут на все, лишь бы остаться в живых.
Я заворожено наблюдала за его губами, проговаривавшими все эти слова всего в трех сантиметрах от моего лица, потом подняла взгляд на его глаза, и в груди полыхнуло: я больше не слышала ничего, просто утонула в этом яростном черном шторме. Он резко замолчал, но не отошел, а продолжал стоять, и мы всматривались друг в друга, сближая незаметно губы, пока практически не соединили в поцелуе, но не судьба — в дверь постучали и Арвиаль отпрянул от меня, будто его ударили, и ошеломленно заморгал.
Стук повторился и герцог рявкнул:
— Войдите, чего барабанить! — дверь отворилась, и в кабинет вошел молодой человек с кипой папок на руках, положив бумаги на стол, сказал:
— Это протоколы допросов, копии в этих синих папках, остальное оригиналы, — повернувшись ко мне, приветствовала, — доброе утро, мадемуазель, — и спешно вышел. Арвиаль за это время успокоился:
— Так, пока остаетесь у Арлийских, но без надобности и без сопровождения из дома никуда не выходите, своему законнику объясните, что привезете документы, как только сможете: сейчас поездка куда-либо для Вас риск расстаться с жизнью, Вы больная мозоль, которую немедленно попытаются устранить, причем не бароны — их вина доказана, заочно вынесен приговор, а тех, кто им способствовал, ведь часть преступников еще гуляет на свободе. Вы меня поняли? Сейчас Вас отвезет мой кучер, а завтра я лично заеду за Вами, — и махнул в сторону двери, добавил внезапно усталым голосом, — идите, у меня куча работы, а времени практически нет.
Я вышла совершенно изумленная поведением Арвиаля, особенно сценой перед стуком — что это было? Я совершенно не осознавала своего поведения, мне будто разум отключили, я просто хотела поцелуя, до дрожи в теле хотела поцелуя Арвиаля, даже со всей ясностью представляла его, и мне казалось, что герцог был совершенно не против, даже очень за. И почему он перестал настаивать на переезде в его дом?
* * *
Отпустив девушку, Арвиаль уселся в кресло и задумался: что только что было? Злость и нелогичная обида жгли его изнутри, когда Белль в очередной раз отказала ему, тогда он выплеснул все эмоции в слова, а она смотрела на него расширенными в испуге глазами, вжимаясь в кресло, а потом он будто шагнул в омут позеленевших глаз, и замолчал. Ее приоткрытые губы были в такой близости, что сердце рванулось вперед, и не в силах противиться желанию, он практически прикоснулся к губам Белль. А потом этот стук, не давший свершиться поцелую, герцог не знал — то ли ругать Жертана за его вмешательство, то ли благодарить, но это не должно больше повториться, во всяком случае, пока идет расследование. Хорошо, что ему хватило благоразумия не настаивать больше на переезде, это был бы большой соблазн: сначала невинные рукопожатия, потом поцелуи, а потом… он же в конце концов не мальчик, ему понадобится больше, чем поцелуй и сдержать себя не сможет, а после, как быть после? Нет, пока надо держать Белль подальше, присмотреться.