Эти новости карябали и без того мое измученное сердце, и я рвалась уехать в поместье, чтобы запрятаться там, как мышь в норке, и пережить свою боль, не слыша об Арвиале больше ничего: ни хорошего, ни плохого. Боги! Что за ненормальный мир, ненормальное общество, почему я не могу просто пойти к нему и не спросить его о чувствах напрямую, ведь так было бы честно, но нельзя, меня осудит и общество, и сам герцог. Получается замкнутый круг: чувства есть, а выразить их не имеешь право, если только мужчина сам соизволит их выслушать.
Маэль был постоянно рядом, и не догадался по какому поводу моя грусть, а может, и догадывался, но молчал. Лишнего слова не говорит, только целует руки и не выпускает из своих рук, возможно, что это кажется подлым с моей стороны, но, как только я пытаюсь ему сказать о своем чисто дружеском отношении к нему, он не хочет ничего слушать. Я перестала делать попытки и пустила все плыть по течению.
Сегодня уже сорок дней со дня смерти Ванилии, за все это время мне так никто не смог заменить ее. Да, меня окружают хорошие, заботливые люди, но тепла души нет, и это не их вина. С Лией я отогревалась душой, здесь же такого нет, ни с кем: одни просто заботятся, другие создают комфорт, но душа замерзает.
Я поднялась с постели, хотя за окном рассвет только начинает красить край неба — мне нужно сегодня в Храм, помолиться о душе подруги и о своей, попросить наставления и помощи пережить грядущую боль. Кучер предупрежден с вечера, завтракать не хотелось, поэтому собиралась очень быстро, натянув приготовленное темно-серое тонкое шерстяное платье, в пять минут расчесала и заплела косу, по привычке закрепив шпильками на голове, надела шляпку с черной привычной вуалькой и мягкие перчатки. При выходе прихватила деньги, купить свечи и на оплату жрецу за молебен.
В Храме не была с панихиды, тут, так же как и в прошлый раз, тихо, пара-тройка прихожан, пожилых женщин. Служба еще не началась, и я подошла к жрецу, объяснила, что к чему, дала деньги за молебен, купила свечи, которые сразу поставила у подножия скульптур двух богов. Все-таки я православная, хотя послушать здешние молитвы люблю, чем-то напоминают наши земные, католические. Села на отведенные для прихожан скамейки, началось богослужение, я слушала и мечтала, чтобы сейчас Лие там, в мире духов, было хорошо, ведь она сказала, что вернется ко мне, и я не буду так одинока, как сейчас.
За обычным богослужением начался заказанный мной молебен — поминовение души Ванилии, мальчики хора так проникновенно пели, что слезы невольно потекли из глаз, а я, не отрываясь, смотрела на фигуры Валура и Валуры, моля их помочь душе Лии переродиться, и моей заблудшей душе, не умеющей даже достойно молиться, просила их простить меня за дерзость. Искорки пламени свечей взлетали и танцевали в потоке воздуха. «Помогите или преодолеть, или исцелить боль моего сердца», — просила я богов мира Рииш, шепча под вуалькой. На миг (или мне показалось?) золотой свет озарил богиню, и она послала поток света ко мне, я моргнула, и все исчезло, будто и не было. Выходя из Храма спустя три часа, я была спокойна: приму свою судьбу такой, какая есть.