— Я постараюсь его мягко предупредить, чтобы не сделал такого, укажу на интимность таких решений, а дальше… — она с печалью в глазах неожиданно попросила. — Изабелль, не отталкивайте его, он очень одинок, как и Вы, может, не сейчас, позже, сможете полюбить его. — Проглотив комок в горле, кивнула, все может быть, ведь жизнь длинная, мне всего восемнадцать, а мужское плечо мне нужно, ой, как нужно.
— Ваша Светлость, а сколько дней до праздника?
— Послезавтра, — и я икнула. Ну, Маэль, ну, шутник, нельзя было за неделю предупредить?!
— Но я же не успею подготовиться, так мало времени.
— Успеете, музыкант приедет сегодня сразу после обеда, Вас ни к чему привлекать больше не буду — готовьте свой музыкальный подарок. Если позволите, подскажу пару песен. — Я закивала головой, как китайский болванчик:
— Буду весьма благодарна. И еще, — посмотрела ей в глаза, — пожалуйста, если мы не на людях, и если Вам не неприятно, то говорите мне ты. — Она улыбнулась мне:
— А я ждала, когда же созреешь сама, конечно, наедине лучше на ты, и называй меня Сесиль, — я в ответ благодарно улыбнулась, сейчас поддержка мне очень кстати. Так перебирая названия песен, мы вошли в гостиную, где стоял рояль. Сесиль предложила мне несколько песен, которые прошли, так сказать, апробацию в здешнем обществе и были приняты на ура, а несколько песен подобрала я сама, напела музыку, Арлийская довольно точно подобрала, чуть подыграла и удовлетворенно кивнула:
— Да, подойдут и произведут фурор, давненько наше общество не шокировали, надо дать хорошую встряску, чтобы потом долго говорили. А у тебя есть, что надеть? — Я потупила глаза:
— Есть — зеленое платье из плотного шелка, мне подарила Лия и ее гарнитур, я не хочу быть вычурной: надо протягивать ножки по финансам, чего показывать то, чего нет?! (это я имела в виду знатность и богатство)
Сесиль согласно качнула головой, подумав: «Меньше будут приставать, зная, что ничего нет за душой», но, конечно, ничего не сказала.
Сесиль согласно качнула головой, подумав: «Меньше будут приставать, зная, что ничего нет за душой», но, конечно, ничего такого вслух не произнесла, зачем девочке лишнее беспокойство добавлять. Потом сказала:
— Мне нужны слова твоих песен, их надо перевести на кейрийский, местный, язык. — Вот тут я зависла. Так вот, где была моя ошибка, вот почему мужчины — Арлийский и граф — подвисли, когда я спела романс, он был на русском! И тут же расстроилась, отругав саму себя, у меня как у той мыши из сказки: спрячу нос, хвост высовывается, спрячу хвост — нос вылазит. Сесиль правильно поняла мое уныние и погладила меня по плечу, ласково заметив: