У меня почти что отвисла челюсть, мне предлагали брак на равных, с учетом моего мнения, но тут же мой внутренний пессимист сказал: «Ага, все это красиво на словах, а как поженитесь, забеременеешь, так привяжут, как собачку на цепь, и будешь домашней болонкой, посмотрим, как покачаешь права. И чтобы семья была, нужна любовь, а ты его любишь примерно как Тузик палку. И при всем этом, он-то думает, что ты еще ненадкусаный персик, а ты уже тю-тю, жаркая ночь любви с Аленом очень сильно повлияла на твою целостность. Если Норийский узнает об этом, а он об этом обязательно узнает, если ты соберешься за него замуж, то и разговор с тобой будет другой». — Я покачала головой:
— Мне очень лестно Ваше высокое мнение обо мне, но, чтобы вступить в брак, нужно хотя бы немного любить друг друга, не знаю, как Вы, но я в Вас вижу только приятного мужчину, не более. — Он чуть усмехнулся:
— Это уже прогресс, Вы ведь избегали меня совсем.
— Проймите меня правильно: я не мыслю брака без любви. Я хорошо знаю, что в обществе, котором сейчас живу девяносто из ста браков заключаются по разным доводам, причинам, но не по любви, и для Вас это нормально, но я иномирянка, и меня воспитывали в другом ключе, любовь выходит на первый план, отказываются от нее только в крайних случаях, под давлением обстоятельств, — с опасением на него глянула, добавив, — надеюсь, с которыми я не столкнусь.
— Что ж, я Вас услышал, Вы меня, но мое предложение остается в силе, если Вы вдруг передумаете.
— Благодарю Вас, Ваша Светлость, позвольте пригласить Вас на ужин, — закончила я разговор, и он согласно кивнул и поднялся с кресла. Слуги уже должны были все приготовить, я прошла вперед, показывая дорогу к небольшой трапезной.
Ужин прошел в непринужденной обстановке, а Норийский оказался интересным собеседником, с любопытством ел земные блюда, рецепты которых я дала своему повару еще несколько дней назад. Затем Эмма проводила его в гостевую спальню, Жардье послужил лакеем, помогая натаскать и вынести воду для купания и после него, а также мелкие услуги, необходимые Его Светлости.
Утром, сразу после завтрака, Норийский уехал, и я вздохнула с облегчением и подумала, что как бы не был Норийский хорош, все же у нас ничего не будет, однозначно. В этот раз он меня не пугал и не доставал, контакт прошел очень благоприятно, так что при следующем общении я трястись от неприязни или страха не буду, однако осадок предыдущих общений остался.
Но это были не все запланированные Судьбой сюрпризы, ближе к вечеру, когда я сидела в своей спальне на втором этаже с открытым окном, выходящим в сторону парадных дверей, раздалось мерное цоканье подков и шелест шин, а через пару минут прибежала Далиль, которая сообщила, что в гостиной меня ждет гость. Вздохнула — паломничество началось.