Лия посмотрела на меня:
— В отличие от моих родителей, твои поженились по любви, хотя твой отец был старше леди Агналии более, чем на двадцать лет.
Если она надеялась, что это всколыхнет мою память, то совершенно напрасно, память предыдущей хозяйки тела никак не хотела работать, а я само собой ничего не могла вспомнить по той простой причине, что ничего этого не знала, поэтому на ее пристальный взгляд просто пожала плечами. Она качнула головой и продолжила:
— Отец женился через год на вдове с взрослым сыном, старше меня на два года. Мачеха принесла отцу хорошее приданое, а мой сводный брат жил в столице и не появлялся в нашем доме, что вполне устраивало отца, как оказалось позже, это было одно из условий их брака. Мачеха тайком отсылала деньги своему Рисвальду деньги, но братец оказался хорошим мотом и требовал все больше и больше. Отец поначалу терпел, потом потребовал прекратить потакать великовозрастному дармоеду, грозя мачехе разводом. Леди Орнелия вызверилась на мне, запрещая общаться с тобой. — Тут Лия улыбнулась. — Но ты не так проста и покорна. Когда в очередной раз она выставила тебя из дома, заперев меня в моей же комнате, ты отъехала подальше, натянула простое платье и черноволосый парик, вернулась и по лестнице, которую поставил прямо к моему окну наш сердобольный конюх Петриш, залезла в мою спальню. И так было часто, — она ласково дотронулась моей руки, — ты никогда не оставляла меня одну в беде, даже если сама была не в лучшем положении.
Потом Лия замолчала, отвернувшись к окну. На столе от легкого ветерка, залетавшего в открытую оконную створку, трепетали свечи в пятирожковом подсвечнике и легкие оконные занавески. Где-то далеко кричал сыч и ухал филин, сердце сжималось от страха, хотелось наглухо запереть окно, закрыть плотными шторами и включить электрический свет. В голове, уже наполнявшейся от страха всякой бредятиной, мелькнула мысль — может здесь есть вампиры, призраки или еще какая нечисть? Жуть. Успокойся, Белль, восставшие мертвецы и нечисть — это все выдумки, зато проблема в виде гиперсексуальных, озабоченных баронов вполне реальная. Удерживая страх внутри, чтобы не запаниковать, попросила:
— Лия, давай прикроем окно, дует из него немилосердно, еще простынем чего доброго. И покажи, что я должна делать, завтра же тебя спросят, что делала твоя новая служанка.
Девушка поднялась с кресла и подошла к окну, закрыв его, задернула занавески, а потом вернулась к столу, с которого забрала прямоугольный кусок ткани и корзинку со швейными принадлежностями и протянула мне: