— Тогда подожди, — и машину завел.
Довез меня до отеля, где остановился, торопливо выскочил, оставив меня одну.
Со скамейки напротив входа вскочил сонный Виталий, рванулся к нему.
— Я не знаю! — резко ответил Акира — и скрылся за разъехавшимися дверьми.
Мой друг смущенно волосы встрепал, невольно взглядом скользнул по тротуару и машине припаркованной. Когда меня заметил, лицо его вытянулось изумленно. Хотя он ничего не сказал. И, когда мой рот открылся, чтобы что-то сказать, торопливо спиной ко мне повернулся. И пошел. Мне на мгновение показалось, что что-то засветилось у него из-под рукава. А нет, блеснуло на солнце стекло с циферблата часов. С каких пор он носит ручные часы?..
Виталий обернулся, посмотрев на меня. Я не придумала что сказать. Он, внимательно посмотрев на часы, нахмурился. И торопливо пошел куда-то в сторону. Чего он здесь с утра караулит?..
Японец выскочил так быстро, словно был в армии. Минут пять прошло. Ну, около десяти. И он снова вышел. Другие штаны, рубашка выглаженная, пиджак под цвет штанов. Разве что галстук тот же. Волосы тщательно причесаны. Лицо посвежевшее.
Мрачно огляделся, но, кажется, Виталия не увидев вновь, улыбнулся довольно. Зашел в машину, принеся с собою облако духов.
— Адрес?
— Хоть до метро…
— Адрес! — потребовал он.
Я почему-то послушно назвала. Он сверился со своей штукой с картой. Зевнул. Что-то посмотрел на мобильнике. Кратко сказал:
— Успею, — и завел машину.
— Ты хоть поел?
— Как моя мать, — растерянно сказал он.
Но, покосившись на меня, когда остановился у светофора, все-таки кратко улыбнулся.
До дома меня быстро довез — эта штука, оказывается, короткую дорогу показывала. Да и пробок не было.
Быстро выгрузил. Я не успела даже снять его куртку, только сумку свою достала. А он уже машину развернул и умчался по делам. Японец за работой. И, выходит, он уже не студент.
Дома на меня серьезно посмотрела бабушка, открывшая дверь. Но промолчала. Хотя, наверняка, ее волновало, где я провела ночь. И почему у меня глаза заплаканные. Или уже прошло?..
— Иди в душ, согрейся, — только сказала бабуля.
И я послушно ушла.
Когда вылезла, меня уже ждал завтрак: свежесваренная гречневая каша, подогретая вместе со свеже зажаренной яичницей и посыпанная хмели-сунели. Я с наслаждением расчленила два пятна яичницы на кусочки, большие, перемешала с приправой и кашей. Полутвердые пресные треугольники каши и горячие, нежные разводы белка, сладковатые кусочки прожаренного не раздавленного желтка, терпко-душистый вкус приправы. Как вкусно! Как хорошо! Как тепло…