— Катя!
Юланка.
Катя тоже была в джинсах и футболке, и холщовую куртку набросила — потому что ночь. В такси уже она хватилась, что нельзя ведь в джинсах на Лесную, но не возвращаться же было, чтобы переодеться. Но раз Юлана тоже — значит, сойдёт.
Юлана крепко стиснула Катю в объятиях:
— Ну какая же ты молодец, что приехала! Пойдем!
Она забрала у охранника коробки с пиццей и легко взбежала по лестнице.
— Пойдём в кухню, Кать! Тут продуктов — мышь повесилась! Я с обеда не ела. А весь обед — кофе в городе!
Она была оживлённой, весёлой. Ещё, может быть, немного нервничала. Коробки в её руках сдвинулись и чуть не полетели на пол.
— Что такое, Юланка? Что с тобой? — Катя забрала у неё коробки.
— Да ничего. Устала просто. Столько дел! Я же тут проездом.
Кухня была идеально чистой и какой-то безжизненной — конечно, раз тут давно не готовят. Закипел электрический чайник, и Юлана заварила чай в фарфоровом чайничке. Запах чая, запах ещё горячей пиццы щекотали ноздри и не казались отвратительными, напротив — Катя вдруг почувствовала себя невероятно голодной.
— Как ты, Кать? Похудела невероятно, синяки под глазами. Не болеешь? — Юлана разлила чай, потрясла сахарницу, на дне которой осталось немного содержимого.
— Всё хорошо, правда, — Катя с удовольствием вдохнула густой чайный аромат, — как же вкусно пахнет. А ты про деньги сочинила, да? Не надо было. Я и так рада тебя видеть.
— Ну ты даешь, обозвала меня врушкой! — восхитилась Юлана. — Ничего я не сочинила. Всё выдам, распишешься в ведомости, — она подцепила пальцами кусок пиццы. — Ещё роллы привезут. Они про задержку предупредили. Хочу наесться до отвала.
Пицца была тоненькая, хрустящая, со всякой всячиной и вся облитая тягучим сыром, вкусная до невозможности. Катя медленно откусывала и жевала это произведение кулинарного искусства, и ей хотелось урчать от удовольствия. Она так давно была голодной, и этот мерзкий токсикоз вдруг отступил, именно здесь, в этом доме, где когда-то жилось так хорошо, в этой кухне, где когда-то было всего много и всё было вкусно! Роллы, говорите? Ну, можно ещё и роллы. Вот возлюбленный доширак ей сейчас лучше бы не видеть…
Огромный волк возник в дверях неслышно, как тень. Катя застыла с чашкой в руке.
— Данир? — Юлана обернулась. — Ну иди сюда. Хватит нас пугать. Кать, отомри. Знаешь ведь, что он тебя не укусит.
Волк опять был свободен, как всегда тут — ни клетки, ни поводков с намордниками. И двинулся, мягко ступая, прямо к Кате. Ткнулся лобастой головой в её колено, потёрся.
— Привет, Данир, — она перевела дух и несмело погладила его по шее.