— Лети! — Хозяйка подкинула жучка, и тот снова взмыл в небо, пока не стал новой звёздочкой.
— А летают они, как пчёлы, на гормонах?
Малахитница звонко засмеялась.
— Какие гормоны, они ж каменные! Им и крылышки больше для красоты нужны… Ой, Алёнка, насмешила! Ой, не могу! — Хохотала Хозяйка, да так звонко и так по-девичьи, что если б Алёнка не знала, кто это, подумала бы, что перед ней девчонка подлеток.
Будто читая Алёнкины мысли, Хозяйка подскочила к ней, хлопнула по плечу и глянула озорными глазами:
— Тебе водить! — развернулась и, смеясь, побежала прочь по лугу.
Остановилась, обернулась на Алёнку и крикнула:
— Что стоишь, догоняй! И не бойся, в лесу этом нет никого, можно бегать, куда пожелается!
Алёнке и самой вдруг захотелось побегать. Она помчалась вслед за изумрудным сарафаном, сверкающим самоцветной вышивкой. И когда догнала, так обрадовалась, как давно уже не радовалась — чисто и как-то звонко. Теперь нужно было убегать от Хозяйки, которая со смехом грозилась догнать, и Алёнка рванула к деревьям. Среди стволов играть было интереснее. И спрятаться можно, и выследить тайно. Она сама хохотала, как ненормальная. Убегала и догоняла. Это было так здорово, как в детстве. И теперь она даже жалела, что не ходила ни игрища с хороводами.
Была её очередь догонять, когда она зацепилась длинными волосами за сухую ветку куста, и Хозяйка, бросив игру, помогла ей выпутать все тонкие прядки.
— А давай расчешу, да косу заплету. С косой оно знаешь, сподручнее.
Алёнка потрогала подсохшие, но всё ещё спутанные волосы.
— Почему бы и нет, — уселась она на мшистый камень.
Хозяйка достала из складок юбки частый гребень и начала медленно вычёсывать гладкие Алёнкины волосы.
— Мама моя всегда мне косы заплетала… Это сейчас девушкам одна коса положена, а женщинам — две, но вокруг головы да ещё и платком укрытые. А у нас с детства можно было хоть с десяток косиц заплести. И никто супротив слова не скажет. Мы были свободными от обрядов и обычаев…
Повисла тишина, в которой Алёнка смотрела на звёздное небо и больше не думала ни о чём печальном или серьёзном. Хозяйка запела приглушённым голосом на незнакомом Алёнке языке… Мелодия переливами уносилась ввысь, и возвращалась тихими волнами эхо, напоминая, что не в лесу они сейчас находятся, а в огромной-преогромной пещере под толщами земли… Казалось, и деревья шелестеть перестали — прислушались. И ящерки бросили игры, прибежали, кругом уселись, а глазки их бусинки так и блестят…
— Красивая… Это твой родной язык? — спросила Алёнка, когда песня была окончена.