— Да кто ж его знает?
— Купала через пару недель… Когда снова станешь нечистью, сможешь помочь ей.
Полоз медленно поднялся на ноги и потянулся. Он заметил в собственной чёлке торчащую травинку, вытащил её и развернулся в строну Змеиной горки. А потом вскинул подбородок и отчётливо проговорил:
— Хозяйка сказала, что не хватит там моих сил… Только ты теперь — наше спасение.
Алёнка вздрогнула. Она просто не знала, что ответить… Кто же знал, что с Аринкой всё настолько плохо? Она судорожно подбирала слова, но мысли разбегались в стороны, и ни одна успокаивающая фраза в данном случае не годилась.
Впрочем, говорить ей всё равно не пришлось…
— Любимый…
Алёнка с Полозом резко обернулись в сторону дороги на глухой бабий голос.
Анисья стояла столбом и смотрела на мужчину, которого страстно любила всю свою жизнь, и которого уж не чаяла встретить…
Через пару мгновений она бросила прямо на дорогу грабли с косой и побежала к Полозу, не сводя с него глаз.
Алёнка вдруг подумала, что мать у Аринки совсем молодая, хотя и чуть-чуть полноватая, но здесь и не любят худых.
«Ей всего 36… Люське с Галькой из кредитного по 35. Так они частенько ходят по клубам, и всё время виснут на сайтах знакомств… Про Анисью бабы тоже говорят, что она молодится, до сих пор не наденет синего сарафана, вышивает одежду красным, будто молодка. И серьги носит девичьи — крупные, с огромными хризолитами».
Искомые серьги с камнями цвета первых берёзовых листочков блестели сейчас в ушах полевчанки, и вправду делая её более привлекательной.
— Миленький мой, пригожий, — гладила Анисья Полоза по лицу и прижималась к его широкому торсу.
Теперь пришла очередь Змея изображать истукан. Он прекрасно понял намерения любящей женщины, но не желал участвовать в этих жарких объятьях, и даже руки в стороны развёл. На лице его при этом читалась досада, что без сил он, а так бы ссыпался золотым песком и глубоко под землю просочился.
Наконец терпение мужчины иссякло. Он перехватил тонкие запястья заливающейся слезами бабы и отстранил её от себя.
— Анисья, угомонись ты уже… Никогда я тебя не любил. И не полюблю. Я с Ариной твоей крепко связан, понимаешь? — Полоз буквально пронзал женщину суровым взглядом.
Анисья всхлипнула и замерла.
А Алёнка вдруг осознала, что мать впервые за год услышала о судьбе своей дочери. «Сейчас она ему такую трёпку задаст за то, что дочку к себе уволок», — Алёнка в серьёз начала опасаться за жизнь очень нужного ей Змея. Но, как мать, она, безусловно, сочувствовала и Анисье.
Однако, вылетевшее из уст ошалевшей бабы, повергло Алёнку в шок…