— Демид с дружкой угощение принесли, — Малаша заботливо раскладывала по столу рушник, в котором оказались пряники и орешки лещины.
«Дружка» — это, наверное «друг» на местном диалекте», — подумала Алёнка.
Девушки обрадовались, а Филька сказала:
— Ох, и крепко тебя Демид любит! Смотри, Малашечка, сколько орехов да пряников принёс! — девчонки подхватили эту мысль.
От звонкого смеха и громких разговоров стало шумно, и Алёнка не сразу услышала, что в двери снова стучат.
— Чу! Девочки, слышите? — привлекла она внимание к стуку в дверь, за которой слышались женские голоса и смех.
— Кто это? Демидушка уже был. — Малаша посмурнела, но отправилась открывать.
Двери в сени на этот раз она не закрыла. И из горницы было видно, что на пороге стоит большая компания девушек, и все они просятся войти.
— Входите, подруженьки разлюбезные, коли зла не желаете, — строго ответила Малаша.
— Что ты, Малаша!
— Мы мириться пришли!
— Встречай гостей!
— Что это за вечёрка без подружек невестиных?
Подружки и правда, как-то ритуально попросили прощения, после того, как зашли гурьбой. Потом перетащили лавки к столу, расселись. И принялись поглощать сладости, не дожидаясь, пока Малаша заварит новый горшок отвара.
Эта компания оказалась ещё более шумной и смешливой. И у Алёнки вскоре загудела голова. А когда девушки принялись петь, Алёнка, чувствующая себя лишней на этом празднике, тихонечко попрощалась с Малашей, сославшись на то, что Варвара одна дома скучает, и ушла домой.
В день свадьбы Малашины подружки пришли на утренние сборы так, будто и не было ссоры, длиной в полгода. Как поняла Алёнка, роль незамужних подружек была в том, что они сидели по лавкам и пели песни, пока молодки в последний раз заплетали Малаше одну косу и одевали её в свадебный наряд.
Из раскрытого сундука молодки по очереди доставали и неспешно надевали на Малашу тонкий поясок под грудь, аккуратно сложенный красный сарафан, богато вышитый по подолу бисером и красную душегрею, украшенную бисерным шитьём. В ярких солнечных лучах было видно, что ткани, из которых были сшиты сарафан и душегрея, тоже расшиты растительными мотивами. «И это Малаша сама вышивала… умеют же люди», — думала Алёнка.
Рассматривала она и девушек сидящих на скамейках. Разница в возрасте у сестёр была небольшая — всего полтора года. Соответственно и подруги были примерно одногодками. Однако Танюшкина компания всё равно выделялась. Сидели они на одной лавке и, вместо того, чтобы подпевать провожальные песни, хихикали, да поддразнивали друг друга. Даже среди своих подруг практически шестнадцатилетняя Танюшка выделялась какой-то угловатостью. И видно было, что она тоже хочет стать невестой. Но к ней пока ещё, по словам Малаши, не то, что сваты, а даже потенциальные женихи на гуляниях не подходили.