Само название — «детский сад», у колодца вызвало споры. Некоторые бабы всерьёз доказывали, что называть такие дома надо «детскими домами», от чего у Алёнки начинался дёргаться глаз, или «детскими огородами», что вызывало у неё бурные приступы смеха.
— Давайте так решим, бабоньки, — ответила однажды Алёнка, отсмеявшись. — Вот когда сами начнёте деток собирать, тогда и называйте, как хотите. А нам сподручнее звать сие собрание «детским садом».
— Ну, ты-то у нас в Европах училася, тебе видней, — съязвила Алевтина. — Хрен с тобой, Алёнка, зови хоть теплицей, хоть яслями.
«И вы даже не представляете, насколько правы насчёт яслей», — привычка говорить мысленно прочно вошла в Алёнкину жизнь. Но споры на том и закончились.
Детям с новой няней было интересно. Она знала много диковинных сказок и была доброй. Насчёт последнего Алёнка не была уверена, но её знания по детской психологии всё равно были обширнее, чем у большинства здешних взрослых. Поэтому конфликты она старалась решать миром. Ну, или просто иногда давала ребёнку выплакаться, хотя здесь это не особо поощрялось.
Иногда приходил Авдей, приносил деткам гостинцев из города. Как-то принёс пару дудочек и учил мальчишек играть. Но приходил он всегда ненадолго — работа не ждала. Уроками, как на грех, прямо-таки закидали, даром, что день световой уменьшился.
Услышав, что Авдей в детский сад заглядывает, зачастила и Танюшка с подружками. Алёнке их помощь была только на руку. А в ситуации назревающего любовного треугольника молодая женщина решила временно снять с себя всю ответственность за чужие решения. Сама она Авдея не привечала, общаться с ним старалась ровно и по-дружески. Флиртовать и раньше не умела, и теперь практиковаться не собиралась.
И всё же Алёнка не могла не замечать поступков Авдея, которые он делал только для того, чтобы помочь ей или порадовать. Он тоже не флиртовал, просто делал всё, что мог для детей и Алёнки. А Танюшкиного интереса будто и не видел.
Слух об Алёнкиной затее быстро распространился по Полевскому, и однажды в начале снежника на огонёк зашёл Никифор Семёнович. Расшалившиеся было дети, сразу притихли. Было что-то такое в сером взгляде счетовода, от чего внутри цепенело.
— Ага… — только и сказал бородач, когда зашёл в избу Гани, чья очередь была принимать у себя детский сад.
— Доброго дня, Никифор Семёнович, — подала Алёнка хороший пример детям.
— Холодно… шёл мимо. Не найдется ли у тебя, хозяйка, выпить чего?
— Отвар липовый с обеда остался. Будете? Тёплый ещё. В горшках всё подъели, а на ужин ещё не готовила.