— Мы только из-за этого задерживаемся? — изумилась я и сразу стала отплевываться — песок заскрипел на зубах.
— Мы не задерживаемся — у нас с тобой другой маршрут. С остальными просто немного не по пути.
— Я ведь говорила о гильдии Справедливости! Что от них мне достанется!
— Ты опять солгала, — склонился он ко мне и заговорил тише: — Они не могут принуждать Асфи — им духи не позволяют. И они — не я: им неизвестно, как клятвы разрывать. Смотри, я могу прямо сейчас вырубить тебя и лишить всякой воли, или ты во всем сознаешься. Говори, — рыкнул и надавил локтем в спину сильнее.
Мне стало страшно, что скоро я сама во всем запутаюсь. Что еще одна ошибка и Вольный не простит. Я зажмурилась и необдуманно призналась:
— Энраилл.
— Что? — шепотом уточнил он.
Я вдохнула глубже, закашляла. От страха тело свело холодом, и я просипела:
— Мы втроем ищем сокровищницу, заодно решили побродить рядом с тобой. Может, нашлось бы что-то новое.
Глава 12. Контракт
— Может, все же поговорим? — в очередной раз спросила я, следуя за Кейелом.
К Священному кольцу он меня не пустил, но я даже не удивлялась и другого, в принципе, не ждала. Вот только обидно же было лежать под ним и в прямом смысле землю жевать. Поэтому, как только смогла вскочить на ноги, набросилась на него. Не с кулаками, нет. Тут и так давно стало ясно, что мне никого в Фадрагосе не одолеть. Но вот язык за зубами держать — это не про меня. Это еще на Земле было не по мне. Минут десять я кричала ему, что нельзя так с людьми обращаться — про нелюдей в порыве гнева я как-то призабыла, но не сильно огорчилась, когда вспомнила. Он стоял и внимательно слушал, даже, кажется, испугался и попытался слезы стереть с моих щек, но я запретила вообще хотя бы пальцем прикасаться ко мне. Припомнила ему все от грубых слов до жестоких действий. Он задал всего два вопроса, от которых я почему-то вовсе разрыдалась:
— Почему я должен относиться к тебе по-особенному? Потому что я нравлюсь тебе?
Я сама сорвалась в сторону одной из дорог и, видимо, угадала с нашим направлением, потому что он просто какое-то время шел за мной, а потом обогнал. Через минут пятнадцать я вытирала грязные щеки и икала, но уже не плакала. Он попытался заговорить, но я сказала, что слышать его не хочу. С того момента он замолк. Насовсем замолк. Первые пару часов я обдумывала свою истерику, оправдывала ее, винила Кейела, обижалась. Потом мы сделали привал на десять минут, и я решила, что раз уж нам предстояло находиться рядом ежедневно, то пора закруглять обиду. Заговорила с ним, но он не ответил. Также молча протянул мне бурдюк, а я отказалась. Тогда он поднялся и направился дальше.