— Как долго это длилось? — наконец спросил, поднимая на меня проницательный взгляд.
— Не знаю, — я лишь развела руками.
— Во время соития?
— Да.
— Что ж, — доктор наконец отошел от меня и принялся молча что-то строчить в карте.
— Фрей Зигмуц? — подала голос я. Так и не дождавшись внятных пояснений.
— Да, фрея?
— Вы скажете, что именно вас заинтересовало?
— Да, — он почесал кончик носа ручкой, — Поздравляю. Вы скоро станете волчьим гибридом, фрея Мария. Способности к обороту не будет, но в остальном…
Он развел руками, с улыбкой смотря на мое ошалелое лицо.
— Видимо, все совпало. Ваше учащенное сердцебиение во время акта, фрея. Слишком длительный глубокий укус, врожденная предрасположенность организма к трансформе… Такое бывает, правда очень редко… Статистика показывает…
— Что, простите? — перебиваю размышляющего Зигмуца истерическим вскриком, — Волчьим гибридом? Это кто?
25
Мы уже выходим из лётмобиля, а я всё никак не могу прийти в себя. Белинда, спросив раза три, что со мной не так, раздраженно махнула рукой и отстала. Дирк же пошло подмигнул и, когда подавал мне руку в перчатке, помогая выйти, шепнул на ухо, что подозревает о моей слишком сильной усталости от темперамента брата, добавив, чтобы я не переживала, и это скоро закончится.
— В смысле? — только и пробормотала, выползая из плена своих мыслей.
— Скоро вы забеременеете, фрея, и Джер не притронется к вам, — пропел тот елейным голосом.
Если Дирк и пытался меня успокоить, то у него явно не получилось. Стало только хуже. Джервалф знает о последствиях своего укуса? Доктор сказал, что скорее всего нет, но он сообщит ему сегодня. У меня возможны перепады настроения, слабость, неконтролируемая агрессия. Так сказал фрей Зигмуц. Не долго, перестройка организма закончится через пару дней, и я почувствую себя лучше. Точнее, лучше, чем когда-либо, сказал доктор. Что ж, надеюсь, потому что сейчас я отчетливо ощущала две вещи: слабость и желание придушить Дирка за его напоминание о том, что скоро я выполню свою миссию и стану волку не нужна. А вдруг уже? Пальцы невольно сомкнулись на животе, поглаживая его. И я заметила, как Белинда скользнула по мне взглядом, задержавшись на этом жесте. На ее лице отразилось что-то такое сложное. Ревность, любопытство, ожидание. Стало мерзко, и я отвернулась, озираясь по сторонам.
А посмотреть было на что. Выйдя из лётмобиля на, казалось, бесконечную парковку, мы направились к прозрачным желобам, поднимающим прибывающих зрителей ко входам на арену. Около каждого желоба стояла приличная очередь, но Дирк повел нас куда-то вбок, ловко лавируя в толпе. Через пару минут мы оказались у золотистого желоба, проход к которому был перегорожен двумя внушительными бугаями-охранниками и натянутой красной лентой.