— Никто не говорит, что ты бросила! — пыталась перекричать ее Анна, поняв внезапно, что перекрикивает уже не только голос, но и поднявшийся вокруг них страшный, завывающий ветер. — Ты просто забыла… На тебя заклятье наложили… Но необязательно отец! Он как раз хочет, чтобы ты вернулась… он бы не стал…
Ее голос утонул в сбивающем с ног ветре и вое разгневанной демоницы. Анна уже еле держалась на ногах, все пытаясь вразумить, успокоить…
Но Идрис не слушала. Крича что-то на непонятном, грубом и гортанном языке, она взмахнула крыльями и взвилась в воздух, мгновение исчезнув во вновь сгустившемся тумане.
«Только не это…» — успела подумать Анна, прежде чем земля, как и в прошлый раз, ушла у нее из-под ног, а сердце прыгнуло под самое горло…
Но в этот раз бездны не было. Было лишь короткое падение — прямо в руки мужчины, которого она потреяла, казалось, целую вечность назад.
Глава 10
— Девочка моя… родная…
Сладкие слова ласкают не только слух, но и душу — лечат, оплетают мягким бархатом и очищают. Стирают воспоминания о долгих часах одиночества, о страхах… о ненависти.
Руки же не ласкают, отнюдь — сильно и властно терзают, управляя девичьим телом так мастерски, так ловко, что забываешь абсолютно все, кроме данности — кроме того, что происходит здесь и сейчас, когда два тела соединились, а два дыхания сбились в одно…
Забываешь даже то, что забыть нельзя. То, что обещала самой себе. То, что никогда не забудешь и никогда не простишь.
И ведь совсем же недавно же обещала! Только пару дней назад! А сейчас только и думает о том, какое же это блаженство — простить…
Точнее не думает… ни о чем больше не думает… Голова выключена, только тело еще на что-то способно — пусть и вымотано после ночи любви… Пусть только и может, что поддаваться и дрожать в нетерпении, обвиваясь вокруг мужчины так крепко, что захочет — не сможет вырваться…
Но он не хочет.
Наоборот — хочет закопаться в нее глубже, залезть чуть ли не под кожу, покрыть ее всю поцелуями и засосами, оставляя следы, которые завтра будут стыдливо прикрываться рукавом или воротничком…
Кусать ее хочет, рыча как зверь и требуя подчинения… заставляя всхлипывать, хватать ртом воздух и просить пощады… просить сама не зная, чего…
— Элизар… — запрокинув голову, Анна схватилась руками за изголовье кровати и утопила свой стон в подушку — уже и не помня, в какой по счету раз…
В глазах стояли слезы почти все время, пока не наступил рассвет и пока они не уснули, сплетясь ногами и руками в причудливую фигуру, поражающую контрастами — его загорелая кожа и ее почти-почти белая…