И что там с Флориасом? Он бросил всё, пришёл и схлестнулся с магом, который без всякой жалости лишает жизни. Как там Киран, чем завершилась их битва?
А ребята… Перед глазами до сих пор стояла картина гибели одногруппников. И самое ужасное то, что в смерти Рифалда и Гилии была виновата она, Альвинора! Природников просто использовали, чтобы заполучить её, а через неё добраться и до Тёмного. Она стала его слабостью и уязвимым местом. От мыслей об этом душу охватила тоска.
Аркент’тар… Где он сейчас, что делает? Декан ведь уже узнал о её похищении, что же он предпримет? Ей одновременно хотелось, чтобы любимый пришёл и забрал её из этого жуткого места и чтобы не приходил, потому что враги только этого от него и ждут.
– О-о, кажется, кто-то уже пришёл в себя, – голос мужчины, возникшего, казалось, из воздуха, заставил стадо мурашек проскакать по телу. Наверное, он, как и Альтонтирр, применял заклинание невидимости, чтобы скрыть от неё своё присутствие и незаметно понаблюдать, что будет делать жертва.
Его красный глаз в полутьме комнаты светился потусторонним светом, вызывая дрожь. Но даже не внешний вид и расовая принадлежность (Алакдаэр тоже был тёмным эльфом) подстёгивали бежать, спрятаться, скрыться от этого чудовища, а то, что представляло собой его нутро.
Аль внутренне съёжилась и отчаянно молилась, чтобы одноглазый индивид к ней не приближался. Страх пробирался под кожу, заползал в душу. Этот безжалостный и жестокий садист в облике дроу вызывал ужас, потому что был способен на всё.
«Н-не подходи!!!» – мысленно взывала она.
Но её мольбы, разумеется, услышаны не были. Мужчина нарочито медленно приближался к будущей жертве, наслаждаясь её ужасом и беспомощностью. Аль молилась всем Богам, чтобы этого типа что-то отвлекло, кто-то позвал… да что угодно, только бы он ушёл!
Но тёмный эльф не уходил, а, кажется, задумал что-то не очень хорошее. Он не торопился и стал неспешно кружить по комнате, не спуская глаз с обездвиженной пленницы. Так хищник нарезает круги, нервируя жертву, ища наиболее уязвимые места и примеряясь, с какой стороны лучше подступиться.
Чувствуя себя свободно и уверенно, дроу каждым своим движением заставлял Альвинору внутренне сжиматься. Раньше он передвигался неслышно, но сейчас специально чеканил походку. Каждый его шаг отражался эхом от стен и вынуждал вздрагивать, прислушиваться, раздастся ли он ближе или дальше, чем предыдущий. Тяжелее всего было тогда, когда мучитель исчезал из поля зрения и о его передвижениях можно было судить только по звуку шагов.