– От-тойди! – с трудом выдавила Альвинора, чувствуя, что снова теряет способность говорить.
– О-о, испугалась? Как заманчиво, – губы красноглазого расползлись в улыбке. – Люблю страх своих жертв, они такие забавные в своём глупом и наивном желании спастись. С чего бы мне начать?
Дроу достал из-за пояса кинжал. Не тот, изогнутый, который, как Альвиноре было известно, они использовали для ритуалов, а другой, прямой, каким обычно убивали или калечили врагов (или лучше сказать «жертв»?). Мужчина медленно достал клинок из ножен, чуть влажное лезвие блеснуло в свете кристалла. Ага, значит, смазан ядом. Тогда беловолосому даже удар наносить не нужно, достаточно слегка оцарапать кожу пленницы – и всё, яд попадёт в кровь, а дальше развитие событий зависит от того, какой срок действия у отравы.
Однако ядом тёмный эльф не ограничился, а поднёс к клинку свободную руку, активировал магию и принялся нагревать лезвие, пока то не раскалилось до бела.
– Я до сих пор в раздумьях… – проронил он. – Возможно, стоит вырезать на твоём теле моё имя и показать Разноглазому, кому ты теперь принадлежишь?
«Не прикасайся ко мне!» – безмолвно взывала Аль, но её мнение тут никого не интересовало.
– На тебе всё ещё слишком много тряпок, – с неудовольствием заметил дроу. – Нужно от них избавиться.
Он вскинул руку – и остатки одежды Альвиноры стали таять на глазах. Такое с ней уже было, когда Ривариэль подговорила одного из адептов опозорить её, раздев исчезательными чарами при всём честном народе. Однако на этот раз заклинание причиняло боль, не только растворяя одежду, но и обжигая кожу.
Когда Аль осталась в одном белье, мужчина отменил действие заклинания и заинтересованно оглядел полуобнажённую женскую фигуру.
– Хорошенькая, – отметил он.
Кожа Альвиноры горела огнём и ощутимо покраснела в тех местах, где на неё воздействовало гадкое заклинание. Он же нарочно это сделал, не только раздел, но ещё и помучил.
– Моё имя Валафейн, – сообщил садист. – Скоро оно появится на твоём теле как вечное напоминание о времени, проведённом со мной. Jiv'elgg lueth jiv'undus phuul jivvin («Пытка и боль лишь забава»), – усмехнулся дроу на родном языке.
Аль не поняла, что он сказал, но это явно было что-то не очень для неё приятное. Мучитель потянулся кинжалом к её груди в районе ключиц, кажется, прикидывая, откуда бы начать делать кровавую надпись.
– Хuat! («Не делай этого!») – раздался повелительный женский голос.
Тёмный эльф, который уже почти прикоснулся раскалённым лезвием к коже Аль, остановился.
– A'dos quarth! («Как прикажешь!»