— Когда ты вот так просишь, тебе невозможно отказать, — умилился моей настойчивости друг, и мы пропустили еще один стаканчик живительной влаги.
— Сейчас я принесу нам отвара, мы его выпьем, немного поспим и пойдем в патруль, да, мой дружочек? — пробормотала я, нетвердой походкой направляясь в коридор к вожделенной сумке.
— Сиди уже, горе мое, я сам схожу! — неожиданно твердым голосом отозвался Керс. Я покорно села. В голове было непривычно легко и туманно. Все проблемы маячили где-то там, а здесь и сейчас была эта комната, мой друг и безмятежность. Иногда я очень жалею, что природное чувство меры и ответственности не дает мне почаще предаваться вот такому пороку. Если пьяные люди все время чувствуют эту легкость бытия, то я им, честное слово, очень завидую.
— Держи, пьянчужка, — протянул мне Керс фляжку.
— Спасибо, — поблагодарила я после принятия положенной дозы антипохмелина. — Где мне можно лечь?
— Давай прямо здесь диван раздвинем?
— Ты со мной собираешься лечь, что ли?
— Ой, как будто в первый раз, — закатил глаза Керс.
— А если сестры войдут?
— Я кабинет закрою. Все, вставай, я разложу диван и принесу плед.
— Слушаюсь, господин сержант, — гаркнула я по-военному, бодренько подскакивая с дивана.
— Хорошо, что ты редко пьешь, а то совсем было бы весело, — покачал головой друг, расстилая постель. — Падай, моя боевая подруга!
Керс похлопал по дивану рядом с собой, и я юркнула под плед. Друг тут же обнял меня, и уже через пару минут мы задремали, чем-то напоминая старую супружескую пару, прилегшую отдохнуть после совместного обеда в честь очередной годовщины свадьбы.
Наученные многолетней службой и горьким опытом, мы с Керсом всегда заводим магический будильник перед важными делами. Магический будильник — это такой небольшой артефакт в форме часов, который звонит, когда нужно вставать. Бодрые и отдохнувшие, мы встали ровно в четверть восьмого, проверили сумки, выпили на дорогу чаю и под торжествующе-понимающие взгляды сестер отправились истреблять зло в патруль.
Если быть до конца честной, то патруль давно стал настолько неотъемлемой частью моей жизни, что страх уже притупился. Однако измененная форма нежити, не реагирующая на темную магию, в корне меняла дело. То, чему нас научили на факультативе по боевой магии в Университете, намертво въелось кожу: четыре основных заклинания по уничтожению сумеречных тварей. Никто и никогда не говорил нам, что однажды они не сработают. Единственное мое оружие — это заклинание света, но в остальном же я беспомощна, как слепой котенок: все эти мужские игрушки — мечи, сабли, кинжалы, — все прошло мимо меня. Я немного умею стрелять из арбалета, но боевые арбалеты слишком тяжелы, чтобы их могла легко поднять такая хрупкая девушка, как я. Может, Роди был прав, и место женщины вовсе не на войне?