— Да будет так, — Царица отошла на два шага от пленников. — Приказ мой будет приведён в исполнение немедля, сейчас. — Она отошла ещё на шаг и подала знак рукой палачу, в тот же момент почувствовав, что её поднимает на руки Берен и поднимается с ней на серые ступени.
— Это слишком опасно, Царица, — проговорил в остекленевшие глаза Айолы, которые, не отрываясь, смотрели на яркие цветные ленты, ползущие к пленникам. Гады к гадам. И она крикнула:
— Смерть, вас ждёт смерть!
В это время змея совершила прыжок, свернувшись клубков и, отпружиня от каменных плит пола, мгновенно укусила за шею бывшего советника, вторая отпружинила ещё выше, и укус её пришёлся в лицо второго пленника. Крики, страшней которых не слышала юная Царица никогда раньше, сотрясали залу, два некогда человеческих тела корчились на полу в страшных муках, кожа их покрывалась язвами и лопалась, из ран текла тёмная кровь, а руки и ноги словно наливались водой, как и лица. Змеи продолжали жалить, и лишь когда последние издыхание вышло из пленников, палач ловко поймал их, убрал в корзину, поклонился и отошёл.
Страшна боль пронзила живот Царицы, и она упала в руки Берена, а сознание покинуло её тело…
Мелькающие всполохи огня, крики, стоны раненых и песни Верховной Жрицы, Айола ощущала, но не видела и не слышала, сознание её было размыто, подобно рыбам на глубине пруда в цветущем саду. Иногда боль пронзала тело её от живота к ногам, и тогда фиолетовые глаза открывались, и она видела высокий полог своей опочивальни и рабынь, когда же боль уходила, сознание милостиво уступало место небытию, и снова Царица Дальних Земель ощущала пронзительные крики и стоны.
— Веди лекаря, живо, — она услышала знакомый голос, но не узнала его.
— Но он муж… — повитуха тягуче отвечала. — Я говорила юной Царице, что не следует ей судить, не дело женщины судить, а дело — рожать.
— Иди за лекарем или лишишься рук своих, — Берен говорил рвано.
— Пусть всадники твои идут! Я не выйду из покоев Царицы.
— Никто из моих всадников не уйдёт из женской половины, пока Царица в покоях своих, и если ты будешь пререкаться, клянусь, я забуду, что ты принимала дочь мою…
— Берен? — Айола открыла глаза, — Что делаешь ты здесь?
— Любой из всадников может находиться в покоях ваших, Царица, в случае мятежа, любой может посадить вас на коня и вывезти из дворца, поэтому я в покоях ваших. На коня посадить вас сложно… Царица.
— Что с мятежниками?
— Большую часть обезоружили, Царица, и кинули в темницы, они будут дожидаться Верховного Суда Царя Дальних Земель, войско, что оставалось в городе, отправлено мной в провинцию, чтобы погасить пожар восстаний.