— Тогда что это, господин?
— Мой конь ослушался меня.
— И? Вы стегали себя вместо коня, разными руками?
— Вы очень сообразительны, Царица… Я позже отвечу на ваш вопрос, если он ещё будет вас интересовать.
— Да, мой господин.
— Не называй меня господином, Айола.
— Как же мне называть вас, мой господин?
— По имени, мужем… Вы можете называть меня так, как вам захочется, придумайте имя, которое не пугало бы вас.
— Придумать имя, как ручному зверю или лошади?
— Да, как ручному зверю, — младшая дочь Короля скорее почувствовала, что её Царь и господин улыбнулся.
— Разве позволительно Царице Дальних Земель и жене мужа своего называть его иначе, кроме как господин?
— В своих покоях жена может называть мужа своего, как ей угодно и угодно мужу её, Царица. За пределами покоев жены, муж может быть советником, палачом или Царём, но в её покоях и в своих — он всего лишь муж, такой же, как любой смертный. Я муж вам Царица, а не господин, муж, который не уберёг свою жену.
— От чего же?
— От законов главной Богини, от злых языков и зависти. Много недоброго может поджидать юную Царицу на пути её, много ошибок может совершить юная дева, прежде чем мудрость покроет её чело, вместе с сединой, и ваш муж не уберёг вас, Царица. Не рассказал главного, не предостерёг, доверив полубезумной старухе вашу жизнь и смерть.
— Ирима не допускала ошибок, мой господин, — младшая дочь Короля вздохнула и посмотрела в окно, где кружился снег, а потом, гонимый порывами ветра, залетал в покои и кружился среди перезвона колокольчиков.
— Ирима не допускала, она была воспитана, как будущая Царица Дальних Земель, с рождения она знала своё место и законы этих Земель, она умела быть покорной рабой для своего Царя и господина, так её воспитывали, и она не мыслила иной жизни. Её бы не обрадовал ручной зверь, и она бы не стала давать имя лошади, она бы не вышла на улицу и не пошла на базар. Ничего из того, что делаете вы, Царица. Но не потому, что она лучше вас, горделивей или прекрасней, а потому, что она не знала другой жизни, кроме той, что вела. Она приняла из рук моих снадобье в первую ночь и в тот единственный раз, когда мне пришлось наказать её за непослушание… Ирима была покорной женой своему мужу и, вероятно, лучшей, что может муж пожелать себе, её ласки были умелы, и ублажали тело и дух её господина, но она не была рождена ни Царицей, ни Истинной Королевой.
Только Истинная Королева может по праву носить корону Царицы Дальних Земель, только Истинная Королева не преклонит колени свои и голову свою перед любой опасностью, коими кишит царская судьба, как болотные мхи змеями, и я прошу свою Истинную Королеву не называть меня господином.