— Не называй меня господином, Айола, не в моих покоях.
— Да, мой… — осеклась, — муж.
— Тебя не обучали грамоте?
— Совсем немного. Странник, который жил у нас, он показал мне знаки, и как они читаются, я могу читать сказки, но не книги, которые пишут мужи, там многим больше знаков, незнакомых мне. Знаки же на вашем наречии я не понимаю вовсе.
— Ты очень быстро обучаешься, Айола, твой гибкий ум поражает, Царица, уверен, ты быстро освоишь грамоту Дальних Земель. Завтра я пришлю тебе старца, он умён, обучает сыновей моих всадников и советников, он же обучал меня, когда я был юн.
— Разве женщине позволительно?..
— Конечно, Айола. Если женщина хорошая жена своему мужу, заботится о нём, его духе и теле, что является первостепенной обязанностью жены, она может обучаться грамоте. Только мужу её решать, обучаться ли его жене или нет, но часто образованные отцы учат своих дочерей, и такая невеста желанней в хороший дом, полный сытости и достатка.
— Как же женщина может одновременно быть покорной рабыней своему мужу и образованной, словно она сама муж?
— Мудрая женщина может, Айола, мудрость же женщины приходит с годами и пониманием мироустройства…
— Ирима была обучена грамоте?
— Нет, она никогда не стремилась к этому.
— Что же её интересовало? — Айола осеклась, но лицо Горотеона не дрогнуло, и она посчитала, что не пересекла черту дозволенности.
— То же самое, что и всех женщин — украшения, шелка, наряды, благовония и крема. Всё, что делает жену прекрасней в глазах мужа своего. То, что так мало интересует тебя, Айола.
Младшая дочь Короля почувствовала, что щеки её покрылись стыдом. Она попыталась справиться с собой, но вскоре пожар щёк перешёл и на лоб, кончики ушей, спрятанные под мантильей, а с шеи опустился вниз, под нижнее платье.
— Не надо сравнивать себя с Иримой, Царица. Старуха много говорила тебе, и многое из этого правда, но многое и плод её старческого воображения. Она была преданной рабыней Иримы с младенчества её, и возносила её достоинства. В глазах старухи Ирима была прекраснейшим созданием, лучшей Царицей, которая может быть у Дальних Земель, и лучшей женой мужу своему.
— А в ваших? — Айола замерла.
— В моих тоже, иначе бы она не была моей женой столь долго, Айола. Но неумно мужу сравнивать своих жён вольно или невольно, жён, рождённых в разных условиях, получивших разное воспитание, как никто не сравнивает луну и солнце, зная лишь их отличия и принимая их. Ты должна помнить одно — я выбрал тебя себе в жёны, значит, посчитал тебя лучшей Царицей для Дальних Земель… а женой, женой ты научишься быть, Айола. Это наука не так хитра, как может показаться, — с этими словами он поднял девушку, — поцелуям ты уже научилась, моя Царица.