— Еще раз поздравляю, Селеста, — Эриона коснулась моего плеча и в этот раз, казалось, даже искренне улыбнулась. И не презрительное Сел, а полноценное — Селеста! Впрочем, у меня сейчас не было сил смотреть на нее или изображать учтивость. Продолжала сверлить магистра таким взглядом, что даже мертвый бы с того света поднялся.
— Хорошо, дорогая, идем.
Попрощавшись с матерью, Даниэль взял меня за руку, но я резко выдернула пальцы.
— Не смей меня касаться! Просто… не смей, Даниэль!
Мужчина примирительно поднял ладони и понятливо кивнул. До неболета мы неслись со скоростью урагана. Причем вела я, а магистр вовремя корректировал направление движения. Гости сами уходили с дороги. Взбешенная Селеста — зрелище не для слабонервных. Я краем глаза увидела себя в зеркало и сама перепугалась. Но внешность менять не было ни времени, ни настроя. Все, чего мне сейчас хотелось — это надеть теплую пижаму, забраться под одеяло и смотреть мелодрамы, кушая мороженное или хотя бы сладкий попкорн. Сладкое поднимает настроение, но, конечно, не настолько, чтобы взять и простить Саксу и Селесте такую подставу. Понятное дело, остыну, успокоюсь, но не сейчас! Задница до сих пор огнем горит от ударов, а душа — от ехидных замечаний мамзель Сакс и ухмылок зрителей. Чем-то это напоминает корриду, и играть роль быка, которого бьют и обязательно должны прикончить к концу выступления, совсем не здорово!
В неболете я грозно молчала. О, да! Молчать тоже можно грозно! Фаргус даже носа из сумочки не высовывал, а Сакс старался лишний раз в мою сторону и не глядеть. О Селесте, наверняка исполнительно ждущей нас в туалете, я вспомнила только на подлете к академии. И то сразу забыла — меня отвлек сказочный ало-фиолетовый свет над заведением, который рассекал угольный бархат ночи множеством ярких точек. Я даже смягчилась, завороженная зрелищем. Казалось вокруг крон деревьев-великанов летают сотни маленьких светлячков, которые и освещают путь поздним путникам.
— Это илосы, — необычайно мягко, даже осторожно проговорил Даниэль. — Ночные стражники академии. Желтый свет — тревога, белый — повышенная готовность, ало-фиолетовый — все спокойно.
Вместо ответа скрестила руки на груди и демонстративно отвернулась. Но нет-нет и все равно поворачивалась к завораживающей картине. На земле ничего подобного не увидеть. Это как непрекращающийся салют, рассыпающийся разноцветными яркими искрами. Только без оглушающих взрывов, без вони и кучи мусора, когда закончится.
Даниэль выбрал верную тактику. Он молчал, верно полагая, что если не тронуть бомбу, то она не взорвется. А я прямо ощущала как внутри меня протекают ядерные реакции. Одно дело подменить наглую врушку на детекторе лжи, другое дело — рисковать жизнью ради незнакомого человека. И ладно бы ради Сакса, но ведь не ради же Селесты! Я что, мать Тереза? И вообще, ради Сакса тоже бы не стала, кто он мне, чтобы идти на такие жертвы?