Пока Валд, наш казначей, ушел на счет еды договариваться, мы с ребятами кинули сумки прямо на пол и расположились за столиком в углу, чтобы не привлекать лишнего внимания. Одеты, как и требовал Рейвен, без опознавательных знаков академии, но на нас все равно бросали заинтересованные взгляды. Откровенно говоря, не сильно-то мы с Илоной походили на невинных дев…
Друг вернулся быстро и сразу перешел к делу.
— Значит так. Для сестер, — и взгляд такой выразительный на нас, — я комнату наверху снял. Помоетесь, высушите одежду, а мы пока с Таргом в местный магазин за нарядами для вас смотаемся.
— Э-э…
— Мы, — пока наши с Илоной междометия не оформились в более ясные слова, перебил недолепрекон. — Вас по магазинам шмоток отправлять как на погибель. А вечером надо в Сэйлионе быть. Я побеседовал с хозяином кафе. Говорит, что через час сюда трахтоезд с девственницами из соседних деревень заедет, дочку местного бизнесмена забрать, на конкурс как раз. Если очень хорошо попросим, можно к ним на хвост упасть. А сейчас перекусим пока.
С этими словами к нашему столику подплыла официантка, сняла с подноса четыре чашки с горячим супом, корзинку с хлебом, приборы и удалилась, бросив на Валда томный взгляд из-под ресниц.
— Быстро ты, — хмыкнула, подвигая чашку. Уха, вроде как. Хотя Небо их знает, дорфинцев этих. Это мой первый прием пищи здесь. Ну, с Богом.
Еда оказалась вкусной, а беседа за соседним столиком еще и интересной. Благо, говорили фавны громко, а адептов АДа учат слышать издалека и нужное вычленять. Навострилось восемь ушей.
— Так ведь рогами клянусь, целое стадо! — увещевал фавн, опрокидывая в себя пол-литровую кружку браги и вытирая усы рукавом холщовой рубахи.
— А ты-то где в это время был? — не унимался другой.
— Знамо где — под корягой прятался!
За столом гоготнули, но рассказчик брякнул кулаком по столу и гаркнул:
— Я бы на вас, смельчаков, посмотрел! Говорю вам — тени по всей поляне метались, и быков в объедки за полсекунды превращали! Они б и меня… превратили! — закончил он севшим голосом и подозвал официантку, чтобы подлила браги.
— Ой ты врать-то, Амонд, ой врать, — неуверенно заявил первый.
— Верь чему хочешь, только я после этого в поле ни ногой… У меня до сих пор перед глазами нос этой твари, длиннющий, книзу загнутый стоит да глаза красные с тремя зрачками белыми! Жуть! Как есть жуть!
У фавна и правда руки тряслись да подбородок дрожал. Я с терпилами в свое время много общалась, знаю, когда человек жертвой прикидывается, а когда на самом деле натерпелся. Так вот этот самый Амонд натерпелся по горло.