— Зачем играть в супругов, если вы можете всем сказать, что я из сервиса по обмену женами? У вас это не запрещено, я узнавала.
— Нет. Если король узнает, что я отослал Мадлен, возникнут вопросы.
— У меня уже возникли. Зачем вам другая жена?
Граф не хотел говорить, но не клещами же из него вытаскивать.
— Ваше сиятельство, в разговоре должны участвовать двое. Если хотите, чтобы я вам помогла, рассказывайте, в чем дело. Желательно, с самого начала.
— Хорошо.
Граф поднялся. Не на ноги, а в воздух взмыл на своих лентах силы. Зрелище жуткое, словно призрака увидела. Последовала его примеру. Подплыв ближе, его сиятельство протянул мне ладонь:
— Позвольте представиться, леди. Граф Арман де Трувэ. Можете обращаться ко мне по имени, в силу нашей супружеской связи.
— Кристина Золотова. Можете не стесняясь звать меня Мадлен. Но наедине я бы предпочла слышать собственное имя, чтобы не забыть, как оно звучит.
Вложила свою ладонь в теплую руку графа и крепко пожала, но муж перехватил мои пальцы и поднес к губам. Невольно задержала дыхание, когда кожи коснулись теплые губы. Я думала, он такой же холодный, как и ленты его силы, но нет. Прикосновения графа приятные и нежные, а сам он теплый. Живее всех живых. Пауза несколько затянулась. Я смущенно кашлянула, отняла свою ладонь и села на кресло, усиленно расправляя несуществующие складки на подоле. Что-то странно в жар бросило. И граф стоит в легком недоумении.
Спохватившись, он вернулся на свое кресло и смотрел на меня уже с большим дружелюбием. Не как бульдог на крысу, а как бульдог на двортерьера. Та же морда, только в профиль, как говорится…
— Итак, Арман, — улыбнулась, стесняясь поднять взгляд. Вот дура. Чего стесняться-то? Все тот же засранец передо мной! Холодный, бесчувственный и… Да кому я вру? Увидев новую сторону своего супруга уже не могу обвинять его ни в первом, ни во втором. Я вломилась в чужой дом со своими порядками, которые ломают его привычную картину мира. Это очевидно, что нам понадобится время, чтобы привыкнуть друг к другу. У пар всегда так. Сначала конфетно-букетный период, потом притирка, взаимные упреки, обиды, бытовуха… И розовые облака иллюзий медленно тают. В один прекрасный момент ты понимаешь, что лежишь брюхом в самом настоящем болоте и остается с чистой совестью только хрюкнуть.
— Кристина?
Отогнала депрессивные мысли. Когда жила с Игорем, мне казалось, что все как надо. Просто потому что у всех так, значит норма. Но оказавшись здесь, на Ирбисе, поняла, что хочу свободы. Что я тоже человек, личность! Что имею право не поднимать крышку унитаза!