Мужчина встрепенулся и даже идти стал медленней. Как только мне удалось с ним поравняться, он самодовольно уточнил:
— Значит, есть влюбленность?
Я раздраженно хмыкнула: нет повода радоваться, коль привязанность моя начарована.
— А, может, оставим все как есть? — буднично предложил Рин. — Я, так и быть, согласен перетерпеть свои сомнения. Исключительно ради тебя, разумеется.
Я задохнулась от возмущения и воззрилась на наглеца, намереваясь высказаться по поводу его милостивого предложения, но запнулась. Черные глаза весело сверкнули в свете огоньков. Император совсем по-мальчишески дразнил меня!
— Только если на тебя наложим ответные чары, — не осталась я в долгу, — чтобы честно было.
Рингард остановился и рукой подал знак невидимым в темноте стражникам. Затем обернулся ко мне и проникновенно спросил:
— Считаешь, что еще недостаточно меня приворожила?
Ничего подобного я не делала! Но моя попытка уверить в этом повелителя оказалась тщетной: слова потонули в грохоте выдвигаемых засовов и скрипе цепей. Огромные ворота, ведущие за стены замка, отворились ровно настолько, чтобы пропустить двоих пеших человек. Зачем нам выходить из крепости среди ночи?
Рингард галантно поддержал меня под локоть: то ли чтобы помочь взобраться на уступ, коим начинался мост, то ли чтобы я не сбежала. Успокаивало, что император шел рядом: вроде бы не собирался вытолкать за ворота да там и оставить. К тому же, его поддержка оказалась весьма кстати, потому как за стеной на нас налетел ветер такой силы, что запросто мог сшибить меня с ног. Даже колдовские огоньки над нашими головами протестующе затрепетали.
Мы подошли к краю моста, за которым кипела лава, и Рин почти что закричал мне на ухо, перекрикивая вой разбушевавшейся стихии:
— Скинь брошь в ров, — велел император, — она должна расплавиться в магме.
Делать этого не хотелось: мое первое и единственное украшение не заслуживало такой участи. Я протянула серебряное солнышко его создателю, но тот отрицательно покачал головой и указал пальцем на меня. Выходило, что именно я должна была избавиться от злосчастной броши. Посомневавшись немного, вытянула руку и разжала пальцы. Долгие секунды ничего не происходило, но после лава выплеснула сноп искр.
Брошка была уничтожена. Я внимательно прислушалась к себе, но не нашла никаких перемен. Все еще не прошла обида за наведенные чары, да и за многое другое тоже. Может, сам император изменился?
Торопливо обернулась к мужчине, пытавшемуся заслонить меня собой от разошедшегося ветра. Император был по-прежнему весьма недурен собой, разве что черты сделались резче. Возможно, это из-за напряжения, с которым он всматривался в мое лицо. Понимая, что от меня требуется ответ, я озадачено развела руками.