Так мы молча простояли некоторое время друг напротив друга. Неизвестно, кто глядел с большим отвращением: мы — на сгорбленную старуху, рожденную явно в позапрошлом веке, или она — на юные создания, едва перешагнувшие порог детства. Первой гнетущее молчание нарушила пожилая женщина:
— Их семь, — возвестила она неожиданно сильным голосом, — а обещано было десять.
Площадь загомонила. Я только сейчас обратила внимание на то, что кроме Нисса и его товарищей вдоль стен домов разместились еще не менее двух дюжин вооруженных мужчин. Один из них презрительно сплюнул какую-то жвачку прямо на брусчатку и нарочито громко ответил:
— Скажите спасибо, что этих доставили — еле ноги унесли.
— У нас цельный отряд в застенки угодил из-за одной такой смотренки, — поддержал бородатый дядька с другого конца площади.
Старуха предупредительно вскинула ладонь с узловатыми пальцами, пресекая поток сбивчивых оправданий, готовый политься на нее отовсюду. Мужчины замолчали как по команде, а она снова воззрилась на нас.
— Вы будете представлены Его Величеству Рингарду Бренденскому, Повелителю Огненной Империи, — женщина проговорила это так, будто ни одна из девиц не была достойна предстоящей встречи.
Она неспешно обвела взглядом всех стоящих перед ней девушек и, убедившись, что никто не обомлел от счастья, строго продолжила:
— Услышав свое имя, Вы должны будете приблизиться к Его Императорскому Величеству на несколько шагов, сделать книксен и, когда Он позволит, снова вернуться на свое место. Не разговаривать, не хихикать, в обмороки не падать…
— И что такое этот ваш «книксен»? — темнокожая девушка со смешными кудрявыми волосами бесцеремонно перебила перечисления того, что мы не должны делать.
— Кто-нибудь может продемонстрировать юной леди стандартное приветствие особы женского пола? — надменно спросила старуха у остальных.
Большинство моих спутниц пребывали в таком же замешательстве, как и осмелившаяся подать голос кудрявая девица. Значит, ни одна я здесь не имела представления о местном этикете — хоть слабое, но утешение.
Вперед выдвинулась уже знакомая мне брюнетка. Она слегка приподняла подол своего платья, чтобы стали видны ее бархатные ботиночки на невысоком каблуке. Затем медленно изобразила движение ногами, больше походящее на затейливый танцевальный шаг. Мы все попытались повторить это, за что каждая заработала едкие замечания:
— Юбку не задирай, дуреха, — поучала меня недовольная старушенция, — лучше просто мягко разведи руки в стороны.
Когда я уже порядком умаялась от, казалось, бесконечных приседаний-вставаний, старуха, наконец, сочла наши книксены приемлемыми. Она развернулась и, небрежно поманив нас рукой, заковыляла в сторону широкой арки, служившей единственным выходом из площади. Мы вынуждены были брести за ней со скоростью морских звездочек, отчего наше шествие изрядно затянулось.