Удивленно всмотрелась вдаль. На поверхности воды оставались только неопознаваемые ошметки того, что еще недавно было «гнилым корытом». Нарезвившись с ними вдоволь, море взбурлило, выискивая новую жертву для своих игрищ. Волны, одна другой выше, покатились в сторону ни о чем не подозревавшего порта. Спешащее к пристани рыболовецкое судно отнесло в бок легко, как бумажный кораблик.
Этого Стихии оказалось мало. На горизонте вздымалась стена воды, заслоняя собой небо. Накрой она побережье — от порта и деревни, что за ним раскинулась, останется не больше, чем от поверженной баржи. Спохватившись, я попыталась вернуть себе контроль. Мой отчаянный призыв ничего не разрушать море то ли не услышало, то ли слышать не пожелало. Сбоку император спешно бормотал какие-то заклинания вперемешку с солдатской бранью. Попусту! Его чары, словно осиные укусы, лишь больше распаляли ярость природы.
Выходило, что никто не сможет совладать с водой, кроме меня. Я призвала на помощь силы из самой глубины своей души, опустошая ее всю до донышка. По наитию вскинула руки, будто пыталась обнять весь залив, и закричала, что было мочи:
— СТОЙ!
Понеслась вперед моя воля, столкнулась с родной стихией, сплелась с ней, растворилась. Тело быстро слабело, словно сама жизнь вытекла из моих рук. Прежде чем меня затянула вязкая чернота, я успела услышать тихий плеск волн, будничный шум порта вдалеке и испуганный окрик совсем рядом.
Мне снилось, что я плыву, а вокруг — перевернутые лодки, разрушенные дома и люди над ними плачут. «Ты! Ты виновата!» Иногда я просыпалась от собственного крика, тогда чьи-то заботливые руки подносили мне воду и придерживали голову, пока я жадно ее пила. А затем опять проваливалась в мучительный сон.
Когда все же удалось вынырнуть из забытья, услышала протестующий шепот Гретты:
— Никуда я не пойду!
— Тебе поесть надо, — устало перечил ей Нисс, — и развеяться хоть немного тоже не помешает.
— И как, по-твоему, я должна развлекаться?! — подруга уже не шептала, а возмущалась во весь голос.
— Не припомню, чтобы раньше ты ждала указаний, как тебе веселиться, — я едва ворочала языком в пересохшем рту.
— Очнулась! — в один голос воскликнули друзья.
Почувствовала, как рядом прогнулся матрас, на котором я лежала. Пришлось разлепить неподатливые веки, чтобы посмотреть, кто там покусился на мою постель. Рыжуха сидела на краешке кровати и встревожено вглядывалась мне в глаза. Над ней нависал Нисс и, в отличие от своей зазнобы, силился изобразить обычную беззаботность. Вот только улыбка выходила слишком натянутой.