Я уже потеряла счет минутам, когда в амбар проскользнул краснощекий с мороза Кэм и как всегда алебастрово-бледная Джила.
— Вас не видели? — заволновалась я.
— Нет, — отвечала девушка, — и следы уже снегом заметены.
— Много припасла? — мальчишка деловито полез в мою сумку.
— Тебе-то что? — ехидно поинтересовалась.
— А я с ней ухожу, — ткнул он пальцем в сторону Джилы, — один из стражников меня узнал — служил когда-то у отца. Так что теперь искать станут.
— Ты же замерзнешь за стенами! — переполошился я.
— Мне не сложно о нем позаботиться, — заверила Джила.
— И куда вы пойдете?
— Сестренок моих вызволять, — довольно сообщил Кэм, — а там — подальше от Огненной Империи.
— Смелые планы, — усмехнулась ледышка, — но, боюсь, придется тебя расстроить: нам бы хоть до соседнего города добраться без денег-то.
Малец хлопнул себя по лбу:
— Совсем запамятовал, — он полез за пазуху и выудил тряпичный сверток, — это тебе передали, но велели руками не трогать.
Джила приняла узелок и опасливо его развернула. В дребезжащем свете огня блеснули изумруды. Мы уставились на то самое колье, что император подарил Малике.
— Ты где его взял? — охнув, спросила я Кэма.
— Рыжая всучила, — отозвался парнишка, — сказала, что нам нужнее.
Ну, Гретта, воровка бесстыжая, получишь ты у меня!
— Да с таким богатством, — восхитился Кэмерон, — мы в любом уголке мира сможем жить припеваючи.
Я встретилась взглядом с Джилой. Она явно узнала украшение и будто спрашивала меня, как стоит поступить. Я вздохнула, неохотно признавая правоту рыжухи.
— Вот вопрос с деньгами и решился, — заключила неуверенно.
Ледышка кивнула и убрала ворованное с глаз долой.
— Здесь вы можете отсидеться до рассвета, — наставляла я, — псы не тронут, если к ним не лезть. Только как вы из замка выберетесь? У каждого моста стража…
— Да я такаю вьюгу накличу, что дальше своего носа они ничего не увидят, — самодовольно заявила беглянка.
Я не стала уточнять, что такое «вьюга», а просто на слово поверила, что колдунья сможет выйти за замковые стены незамеченной. Вот и отлично! А мне пора возвращаться в свою комнату — почти ночь на дворе. Я принялась прощаться, но тонкие холодные пальцы сжали мою ладонь:
— Спасибо, — проникновенно заговорила Джила, — тебе и остальным девушка. И простите, если сможете, что я вас безвинно подозревала.
Она запнулась и тихо рассмеялась. Смех этот оказался мелодичным, словно ледяной звон.
— Но должна признать, — хохоча, продолжила девушка, — заговорщицы из вас вышли отменные.
Это она затею со своим спасением имеет в виду? Уточнить я не успела — с улицы послышались голоса. Мы испуганно затаились.