— А потому, — с готовностью отвечал император, — что она посчитала возможным скрыть факт отсутствия учениц на занятиях.
Очевидно, он имел в виду тот случай, когда мы с Греттой улизнули с уроков, чтобы проведать подругу.
— Но ведь это мы ее попросили ничего не говорить! — воскликнула я.
Вообще-то, просили Видана и Малика, но упоминать об этом я не стала.
— Не имеет значения, — отрезал Рингард.
— Еще как имеет! — взбеленилась я, — Выходит, бедная женщина из-за отзывчивости своей попала в немилость. Это же несправедливо!
От возмущения я не смогла усидеть на месте и вскочила на ноги, чуть не опрокинув кресло. Его величество тоже поднялся, но медленно и степенно. Про себя фыркнула, что ему воспитание не позволило сидеть, когда дама стоит. Наши взгляды скрестились: мой метал молнии, а императорский был нарочито спокоен.
— В следующий раз, — безучастно проговорил Рин, — подумай о последствиях для себя и других, прежде чем пользоваться чужой добротой.
Иначе говоря, графиню он возвращать не намерен. Император наказал ее даже не потому, что действительно считает виновной, а в назидание всем причастным. Что ж, это наставление я усвоила: не стоит полагаться на мягкий нрав Рингарда. Повелитель строг и справедлив, в своем собственном разумении.
Я опустила взгляд и слегка присела в вежливом поклоне.
— Благодарю за обед и познавательную беседу, — произнесла равнодушно.
Когда выпрямилась и вновь посмотрела на собеседника, едва не застонала от досады. Рин остался вполне доволен моей отповедью! Даже моя холодность его ничуть не задела. Император лишь величественно кивнул и разрешил мне идти. Воспользовавшись этим, я опрометью выскочила из кабинета, не глядя больше в его сторону.
Как оказалось, остальные девушки не особо опечалились отстранением наставницы. Всех занимал только предстоящий следующим вечером бал в честь императорских невест. Об этом знаменательном событии мне поведали сразу, стоило войти в комнату для занятий.
Хоть и пытался наш учитель вернуть внимание присутствующих к геральдике местной знати, но так и не преуспел. В итоге он махнул рукой на намеченную тему урока и принялся рассказывать, как положено кавалеру вести себя с дамой на званых вечерах.
Все сводилось к тому, что бедный ухажер должен изо всех сил пытаться… Нет, не привлечь внимание понравившейся девушки, а не опорочить ее доброе имя ни словом, ни жестом. То есть, парень, конечно, может выказывать знаки особого расположения, но делать это следует на почтительном расстоянии. На такое описание ухаживаний презрительно фыркнула даже Малика, которую я считала той еще ханжей.