Подруга явно насмехаясь над самой собой пятилетней давности. А мне ее повествование нравилось все меньше. Зная, как моя соседка теперь к дворянам относится, я стала ожидать подвоха. И не ошиблась.
— Случилось, — продолжила рассказчица, — что моя молодая госпожа без памяти влюбилась в знатного повесу. В знак своей привязанности влюбчивая девица подарила ему диадему искусной ювелирной работы и стала ждать известия о помолвке. Прошла неделя или того больше, а сватовское посольство, как сама понимаешь, не спешило стучаться в нашу дверь. Зато родительница юной леди стала настойчиво интересоваться недостающими в ее шкатулке драгоценностями. Тут-то влюбленная дурында, наконец, опомнилась. Послала она меня с поручением к несостоявшемуся жениху, дабы вернуть злосчастную диадему…
Соседка передернулась от омерзения, вспоминая этот момент.
— Думается, возвращать он ее не пожелал, — предположила я.
— Да он с похмелья даже не сразу уразумел, о какой невесте я ему толкую! — возмущено взмахнула руками Гретта. — А когда дошло-таки, заявил, что ободок тот давно передарил какой-то из своих любовниц. Но вздумает моя госпожа бучу поднять, он всему высшему свету поведает, как украшеньице это заполучил. Стоит ли говорить, что такие слова не пришлись по нраву этой дурище, что большую часть своего времени посвящала самолюбованию?
Я покачала головой. Сама знаю, что пренебрежительные высказывания возлюбленного бьют в самое сердце.
— Что потом? — взыграло мое любопытство. — Покаялась она перед родителями?
— Как бы не так! — презрительно фыркнула подруга. — Не хватило смелости признаться, что у нее семейные ценности выманили, тиская за шторой прямо на великосветском приеме.
— И как все разрешилось? — осторожно спросила я, чувствуя, что рассказ идет не к самому радостному финалу.
— Дабы выгородить себя, молодая леди придумала очень хитрый ход, — на веснушчатом лице отразилась злость, чудным образом смешанная с печалью. — Она заявила, что ее обокрали. И не где-нибудь, а в отчем доме! Даже как-то исхитрилась подбросить мне под подушку свои серьги. Все для того, чтобы, найдя их, ее родители посчитали, будто диадему тоже я стащила. Думаю, одна из нянек подстроить это помогла, порадовавшись, что не ее под воровство подвести хотят.
Гретта замолчала и принялась как ни в чем не бывало расстилать постель, готовясь ко сну. Но я, возмущенная подлостью молодой леди, не могла позволить подруге прервать повествование.
— Что же случилось после? — не терпелось мне узнать.
— То, что и должно было, — равнодушно повела плечами соседка. — По чьей-то подлой указке хозяева обнаружили те серьги. А поскольку в комнате я жила с мамой, господин даже разбираться не стал, чья кровать, а сразу кликнул законников. Они без лишних вопросов арестовали обвиненную в краже экономку. Обычное ведь дело — так о чем там спрашивать?