Ана вспомнила, что кроме звука был еще и накрывший их запах, преследовавший во время падения шлейфом незнакомых ароматов.
Как Король собирается проверять наличие метки подчинения? Он же не может быть сильнее Истинного, от которого Дэш сумел скрыть следы на запястье? Но за кем или за чем ушел слуга? За жрецом?
Мысли стучали в голове, и рассказ Ларса звучал издалека, смешиваясь с воспоминаниями о недавно пережитой погоне.
Овраг тянулся между городом и дворцовым холмом, убегая прочь от столицы, пугая темной дырой еще более глубокого обрыва. Яркий свет Второй луны освещал пустой от растительности склон, где невозможно было спрятаться. Сзади уже спускались трое преследователей. Сверху по краю спешили еще двое, чтобы перекрыть пути к бегству.
— Овраг обрывался еще раз в глубину, так что нам не оставалось выбора, только бежать вдоль или постараться подняться по скользкому склону наверх, — отчитывался Наследник, хмуря брови.
Король разразился некоролевской бранью, закончив тираду обвинением.
— Как можно было додуматься прийти на край города в пустынное место? Хотелось облегчить задачу убийцам?
— В толпе с ними расправились бы еще быстрее, — влез в разговор Мирн, заслужив прожигающий насквозь взгляд отца.
— Твоя очередь еще не наступила, щенок. Лучше пока подумай, чем объяснить, почему так поздно сработали маячки.
Ана вздрогнула от грубого обращения Короля к официально признанному им бастарду и вспомнила рассказ Мирна о детстве и подробностях клятвы, которую он еще мальчишкой должен был принести Ларсу. Неужели Аларик признал ребенка кружевницы не потому, что хотел позаботиться о сыне? Вернее, только потому, что заботился о другом, Наследном, одним умным ходом превращая возможного конкурента на Отбор в верного помощника и охранника? Ана посмотрела на Короля в поисках подтверждений своих мыслей. Разве может отец быть так жесток по отношению к собственному сыну? История Мирна и холодность Аларика говорили, что может.
На некоторое время девушка даже забыла о собственных страхах и едва заметно коснулась руки друга с безотчетным желанием поддержать.
Тем временем Ларс уже рассказывал о попытке подняться по склону, когда, отрезая путь, перед ними оказались два человека. Наследник подтолкнул Ану вверх, а сам развернулся, чтобы сбить вниз подбежавшего к нему преследователя.
От воспоминаний появилась тянущая боль — напоминание, в ногах, как они скользили в мокрой, жидкой грязи, а потом — боль в плече, которое схватили жестокие руки, пытаясь бросить Ану лицом вниз. Она извернулась, падая сама и увлекая за собой преследователя, проехала по грязному склону вниз, на несколько мгновений отрываясь от нападавшего. А потом покатилась еще ниже, но уже специально, под ноги наемнику, бежавшему к занятому поединком Ларсу. И как она чудом тоже не улетела вслед за ним? Лежала в грязи, восстанавливая дыхание всего в нескольких шагах от безжалостной драки. Дождь и липкая грязь, скользкий склон под ногами превратили поединок в свалку, все перемешалось — кто нападал и кто был жертвой.