Том забрал ребят в кофешоп, где можно было курить марихуану, есть спейс-кейк или отведать галлюциногенных грибов, а Илзе повела Ану гулять вдоль каналов. Им двоим было весело без травки. Особенно Ане. Без единой затяжки ей хватило аромата каннабиса в воздухе центра города. Не до мыльных пузырей перед глазами, но до щенячьего восторга от всего, что видишь, и неостановимого желания смеяться. Расшалившееся воображение подшучивало над ней, с готовностью используя рассказы Илзе, густо разбавленные грубыми шутками.
Илзе водила ее мимо похожих домов и говорила, что стены их фасадов наклонены немного вперед от дождя и чтобы при переездах было удобнее заносить через огромные окна мебель — голландские лестницы, похожие на полосу препятствий для скалолазов, не подходили для переноса крупных предметов интерьера. Воображение Аны превратило ее саму в обкурившуюся принцессу, а дома, вдоль которых она шла, в застывших в легком поклоне придворных.
Илзе рассказывала, что из-за налогов, которые раньше рассчитывали по ширине стены, выходившей на канал, городские дома были узкими и глубокими, а Ана хихикала, потому что ее придворные не только склонились в поклоне, но и оттопырили при этом назад пышные зады. Потом оказалось, что строгий мажордом запретил им надевать красивые наряды, но забыл прописать в законе о скромности шляпы. И у придворных принцессы Аны кроме пышных задов появились головные уборы всех форм и размеров. С забавными названиями — шея, лестница, колокол, гримаса.
Тонкие каналы показались ей длинными щупальцами морского монстра, которого город захватил в плен хитрыми шлюзами и окольцевал пузатыми мостами.
Ей нравилась суета на улицах, пестрая смесь из велосипедов и пешеходов всех национальностей и цветов кожи. Вокруг площадей стулья террас и кафе стояли, как в концертном зале, чтобы амстердамцы, потягивая чашечку кофе или кружку пива, наслаждались картинами чужой жизни, текущей мимо. Королевский дворец оказался похожим на серый и скучный дом, зато разноцветной радугой разливался цветочный рынок. Вдоль каналов сновали лодки, к каменным мостовым были пришвартованы плавучие дома, и вдоль улиц торчали железные грибы — Амстердамчики, защищавшие машины от падения в каналы и пешеходов от машин. Смешными показались Ане мясные шарики и крокеты, хрустящая корочка которых взрывалась вулканом, вываливая на язык ничего не подозревающего туриста горячую лаву жидкого содержимого. Любимое лакомство голландцев — лакричные конфеты-дроп, разной степени мягкости, от тянучки до леденца пахли лекарствами. Шоколад можно было насыпать на бутерброд. А селедку следовало есть, запрокинув голову, схватив рыбину за хвост и направляя себе в глотку. Зато ячменную водку пробовать — согнувшись пополам, потому что рюмку наполняли так полно, что сложно было поднять, не расплескав напиток, а это считалось дурным тоном.