Сегодня сессия с Алей. Скидываю СМС, отменяю встречу. Без объяснений. Будет переживать…
Хреново мне…
Закрываю глаза, чувствую твои губы.
Ты вспоминаешь меня?
Пьешь эспрессо?
Слушаешь нашу музыку?
Что тебе снится?
«Это навсегда…»
Твое заклинание сработало! Но, почему-то, только на меня.
Накидываю халат, беру ноутбук, выхожу в сад.
Мой дом за городом. Здесь меньше людей. Не выношу когда нарушают мое пространство.
С давно не стриженых деревьев под ноги плавно падают редкие листья. Здесь хорошо. Это моё место.
Приезжай ко мне…
Выходные всегда тянутся. Много времени для раздумий. В рабочие дни проще.
Медленно кручу кольцо.
Пусть что-нибудь случится. Пусть случится хоть что-нибудь.
Дай мне повод, моя девочка.
Дай мне только повод.
Телефон вздрагивает. Это Бруно.
— Олег, не разбудил?
— Нет.
— Того, что ты искал, там нет.
— Ясно.
— Есть кое-что другое.
Есть.
Кое-что.
— Телефон его, его жены, адрес, код от подъезда, место работы… — начинает перечислять Бруно.
— Всё скинь мне на почту. Спасибо.
Открываю его аккаунт, ввожу пароль. В переписках она. Захожу.
«Женька! Я люблю тебя насквозь!» и тьма разношерстных смайлов.
Закрываю.
Прости, мужик. Честно. Прости.
Губы… Улыбка… Укус… Удушающая сладкая нега…
— Не просыпайся… — чувственный шепот между поцелуями.
Подчиняюсь. Всегда…
Требовательные губы впиваются в шею. Ниже. Еще ниже… Удовольствие по телу змеей спускается вниз.
— Женечка…
Произносить ее имя в такие моменты — это, как будто, стреляют в рот из дробовика. Затылок отрывает роем крошечных оргазмов.
— Моя девочка…
Слышу только свой пульс. Словно через усилитель. Гулко. Как в бочке. Темп ускоряется. Удар, и тут же второй, на терцию ниже. Могу разложить эту музыку на ноты.
Ощущения исчезают. Ее больше нет. Сердце разгоняется, превращая желание в ярость.
Это — как лететь с горы на неуправляемой фуре…
Это — как натянуть тугую резину до разрыва…
Это — как выстрел в голову, в упор из гранатомета. Голова была, и вот ее нет.
Это — как от любви до ненависти…
Очень сильной. Безрассудной.
— Ты хочешь точку!? Всё? Ты так решила? Хочешь другого мужчину?
Голос не слушается.
Как и губы. Они улыбаются.
Вижу все, как сквозь вспышки стробоскопа.
Мне невыносимо ее лицо.
Как этот, принадлежащий мне рот, может говорить такое?
— Секунду ты хоть думала обо мне?! Ты сломала меня, перекроила, заставила дышать тобой…
Наши глаза сближаются. Ее — уверенные, спокойные, пустые. Хочу, чтобы она ослепла. Лишилась этих, чужих мне, глаз.
— Теперь отнимаешь? Теперь ты решила? ТЫ?! Точку?
— Олег… Я не люблю тебя. Всё.
Закрывает глаза.
— Смотри на меня!