— Когда вы зачали ребёнка?
— Седьмого уртака. Чуть больше трёх месяцев назад, — покорно ответил Вертон, с трудом скрывая собственное беспокойство.
Амматиса достала одну из папок и пролистала её, качая головой.
— Кин Вертон, а вы точно посещали наш храм? — она сделала особое ударение на “наш” и исподлобья посмотрела на мужчину.
— Да, я в этом уверен. А что?
— Седьмого уртака никто не искал рождения детей в нашей обители. Приходило две женщины в поисках детей, но божественных матерей не было.
— Это как так?! Как это понимать?
— В моих архивах нет записей об этом. Нет записей и о том, что женщина отказалась от вынашивания ребёнка. Вы же знаете, они имеют право передумать. Но в таком случае тоже остаётся документ. Его нет. Кин Вертон, может быть, у вас есть ваш экземпляр договора?
Он порадовался, что всегда носил с собой важные документы. Извлёк из-за пазухи волшебный тубус, открутил крышку и достал свёрнутый в трубочку листок. Послушница тут же подошла к нему, забрала документ и передала Родане. Амматиса развернула бумагу и пробежалась по ней взглядом.
— Это очень подозрительно, — заметила Родана. — Здесь стоит подпись моей помощницы. Но к моменту заключения договора жрица Глено уже месяц как паломничала. Она не могла поставить свою печать.
— И что это значит?! — вспылил Вертон.
— Это значит, что вам нужно быть спокойнее, кин, — недовольно нахмурилась Родана и обратилась уже к послушнице: — Позови Ронту и Алию. Они в тот день работали у купален. Возможно, удастся что-нибудь узнать.
Послушница кивнула и исчезла за дверью.
— Кого вы хотите видеть? — спросил Вертон, чтобы хоть чем-то занять свои мысли.
— Юных послушниц, проводивших аналогичный ритуал для женщин второго уртака. Возможно, они помогут нам разобраться, — обеспокоенно ответила Родана, задумчиво поглаживая документы кончиками пальцев.
Алия появилась на пороге кабинета амматисы спустя пять минут. Вертон окинул блёклую, словно мышка, девушку удивлённым взглядом. Она растворялась на фоне яркого одеяния послушницы.
— Вы звали, амматиса? — спросила будущая жрица, склоняясь в почтительном поклоне.
— Да. Ты занималась подготовкой ритуала божественной милости седьмого уртака. Видела ли ты что-нибудь необычное?
— Нет, амматиса. Просящая пришла рано утром. Я совершила ритуальное омовение и поспешила заняться мужчиной. В тот час большинство сестёр молились богине, а я была дежурной. Уже к полудню пара покинула церемониальные покои, и я занялась уборкой. Ничего необычного. Так часто бывает, вам ли не знать, — девушка выглядела растерянной и напуганной, словно она действительно совершила досадный промах и теперь боялась, что её оплошность заметят.