— Не говорите глупостей, кин, — Тим усилием воли заставила себя сесть.
Перед глазами тут же заплясали огромные чёрно-фиолетовые пятна, мир закружился и поплыл, и она бы упала, если бы не сильные руки, прижавшие её к широкой мужской груди.
— Ага. Именно поэтому вы продолжаете делать глупости, Тимара.
— Не слышала ещё о тех, кто умирал бы от кратковременного носового кровотечения. А если бы не вы, я бы не вышла из храма, и вообще не было бы никаких проблем! — Тим недовольно фыркнула, пытаясь освободиться.
Но Вертон держал крепко, словно её сковали стальные цепи. Тёплые и ласковые стальные цепи. А ещё этот чёртов запах, так и бьющий в нос! Даже не уловить толком, не осознать, но хочется прижаться поближе и вдыхать, вдыхать!
— Тем не менее. Сначала вы съели скетрию, потом попытались принять горячую ванну, — ехидно заметил Вертон.
— Ага. Вы подсунули мне скетрию. Да-да! — фыркнула Тим.
— Ну я же не заставлял вас её есть! — притворно возмутился Вертон, порядком уставший от этого спора.
— Кин, отпустите меня! — резко потребовала Тимара, почувствовав жгучее раздражение внутри.
Вертон не стал противиться, лишь легонько толкнул её в грудь, отправляя лежать на постели.
— Что вам нужно от меня? — недовольно спросила Тим.
Аргументы торговца выглядели чертовски убедительными. А подкупить судью, чтобы он посчитал их вес чуть больше, чем есть на самом деле, может быть не так уж и трудно. Особенно со связями Вертона. И ей, амматисе Дарующей Жизнь, впервые за долгие годы стало страшно. Неужели из-за того, что она привыкла быть на вершине, привыкла не следить за всякого рода мелочами, она может сейчас лишиться всего?
— Мой ребёнок. Тимара, что вы как маленькая. Я же сказал вам с самого начала…
— А я вам сказала, что это мой ребёнок.
Их взгляды встретились, и, если бы кто-то ещё находился в комнате, ему бы показалось, что между ними пробегают искры. Молчаливое противостояние могло бы продлиться целую вечность, если бы Вертон не засмеялся. Воинственное настроение Тимары тут же как ветром сдуло. Жрица удивлённо посмотрела на него, силясь сохранить свой гневный настрой, но не преуспела в этом.
— Вам не надоело делить то, чего нет? — спросил Вертон. — А вдруг мертворождение? А мы тут такую драму разыграли.
— Да чтоб вам! — недовольно фыркнула Тим, прижимая ладони к животу.
Раньше она не была особенно суеверной, но сейчас каждое слово, особенно каждое его слово, заставляло сердце сжиматься и чувствовать себя не в своей тарелке. Как-то это всё неправильно, что она примеряет на себя подобные вещи. Нет, конечно же, у неё всё будет хорошо. И дети родятся здоровыми.