Я прощаю Вам, Михаил. Но эта мерзость — Ваша ложь — была в первый и последний раз. Поняли меня, надеюсь?
Теперь, по поводу второго вопроса наших просвещенных смутителей спокойствия, который милый ортодокс Победоносцев ставит по важности превыше первого. И здесь, надо отдать должное, с ним нельзя не согласиться. По поводу вопроса «Что делать?»
С Вами, Василий Александрович, будем с ним разбираться.
Вы ведь далеко не столь юный человек, коим выглядите. Вы — офицер с огромным военным опытом, профессионал высочайшей пробы. И Вы — искренний патриот нашего Отечества, в чем я не имел ни малейшего повода усомниться. Но, хоть я и не был в вашем распрекрасном XXI-ом веке, теперь я понимаю со всей отчетливостью, что его отличия от нашего нынешнего времени велики. Весьма велики. И они отнюдь не только в машинах или общественном устройстве. Поэтому, давайте не будем затрагивать вопросов чести или совести. Останавливаться на моральных аспектах случившегося смысла не вижу. Пока. Тем более, что Вас, в отличие от Михаила, прямо ни о чем таком я не спрашивал.
Сначала нам требуется прояснить главное. Судя по всему, в основе Вашего решения утаить от Нас с Государыней столь важную информацию, лежали соображения высшего порядка. Некие обоснованные опасения. Не зря же Михаил упомянул Вашу «безупречную логику». Следовательно, существует и некая причина, объясняющая Ваш поступок…
Так скажите, почему Вы мне до сих пор не доверяете, Василий Александрович?
* * *
«Сработало! Величество главным ответчиком по делу назначил меня, а не Вадика. И не мудрено: выполнил студент ценное указание по переводу всех стрелок на „товарища куратора“ изящно, даже артистично. Посему и бит будет за свой болтливый язык сильно, но аккуратно. Хотя надо бы, по совести, самовлюбленному поросенку портрет конкретно подрихтовать, чтобы на всю жизнь памятка осталась, особенно учитывая здешний уровень стоматологии и пластической хирургии.
Однако, по логике вещей, Николаю и самому нет резона стирать Вадима в порошок. Наоборот: он нужен ему. И как врач для сына, и как „свет в окошке“ у любимой младшей сестренки, и как ценный советчик с багажем уникальных знаний, и как генератор идей, на этом самом багаже знаний основанных. А то, как царь сейчас „тряхнул за грудки“ нашего вундеркинда, обоим только на пользу. Этот „наивный чукотский вьюнш“ должен четко уяснить наконец, в какой каше варится. Чтоб впредь не расслаблялся…»
— Прошу прощения, но Вы не во всем правы, Ваше величество. О каком-то серьезном недоверии речи не идет. Во всяком случае, после Манифеста, зачитанного флоту Вашим братом во Владивостоке. Но в главном Вы не ошиблись: у меня есть серьезные резоны не вываливать на Вас известные мне факты неурядиц в семействе Романовых. Вернее, были до этой минуты, Вы ведь решительно намерены настоять на рассказе о них, не так ли?