— Спасибо за приглашение, Петр Николаевич. Но тут уж — Вам решать. Сегодня Вы принимающая сторона, мое дело простое: кушать, да нахваливать. Да еще дивными видами любоваться — рассмеялся Зубатов, — Думаю, что глядя на Вас, придется и мне здесь домик подыскивать. Ну, а пока, — главное, утром в понедельник на службу не опоздать…
* * *
— Получается, что Государь ведет нас к окончательному распределению дел. Весь сыск уголовный и поддержание местного правопорядка, как в городах, так и в деревне, — мои. Порядок на транспорте и силовая работа в случае бунтов — жандармы. А весь сыск политический и политическая же разведка за границей, как и контрразведка, — отныне Ваша епархия, Сергей Васильевич. Не так, ли? — промокнув белоснежной салфеткой губы и кончики своих аккуратно подстриженных, «моржиных» усов, Дурново отложил вилку, и, откинувшись на спинку кресла, скрестил руки на груди.
Цепкий, изучающий взгляд его темно-серых глаз и вопросительный изгиб правой брови говорили о том, что пришло время серьезного разговора по душам.
— Также наша обязанность — охрана границ Империи. И персональная — Государя, его семьи и ряда лиц, чья безопасность требует пристального внимания.
— Да, конечно, я помню. И как Вам, Сергей Васильевич, в первое время страшно не стало? Что такую махину ответственности на плечи принимаете?
— О, еще как стало, любезный Петр Николаевич. Еще как! Ночи две без сна провел. Хотя уже после того, как согласился, — Зубатов негромко рассмеялся, и, проведя рукой по шевелюре, подытожил, — Седых волос в те дни поприбавилось раза в два. Ну, а потом — бояться уже некогда было. Навалилось все, и… поспевай поворачиваться. Вы на меня не в обиде, Петр Николаевич, что многих Ваших кадров к себе в контору перетащил?
— Конечно, друг мой, эта пертурбация усложнила мне жизнь преизрядно-с… Да еще в военную-то пору! Не стану душой кривить, позлился я на Вас тогда. Но не долго. Вы ведь, в основном, тех людей забрали, с кем и раньше работали. Так что мои ли они были, — то бабушка надвое сказала. Прочие же переходят к Вам вместе с функцией, так что особого повода для недовольств у меня нет.
Кстати, благодарю Вас, что согласились всю кухню перлюстрации оставить пока у нас в министерстве. Не стоило Плеве окончательно доводить до белого каления. Для Ваших офицеров я у себя организую отдельное помещение, так что отобранная ими почта будет храниться отдельно от общего потока, и на стол к министру не попадет.
В общем, хорошо, что с организацией Вашего «опричного Приказа» и оформлением сразу четкого разделения обязанностей между нами, исчезает излишнее дублирование в работе ведомств, отвечающих за борьбу со скрытыми внутренними и внешними врагами Российского государства, это скоре, — к лучшему.