— Куда ж я денусь? — Широко улыбнулся. — Ну, рассказывайте, чего это в больнице лежим, отдыхаем?
— Митин внимательно на меня посмотрел и вздохнул.
— Старый я стал, Олег. Видишь, дела все силы отнимают. За Тому вот распереживался. Не могу я больше все, что создал, тянуть на себе. Преемник мне нужен. — И так многозначительно на меня посмотрел, что я понял — не отвертеться.
— Нет уж! — Я поднял ладони вверх, отказываясь принимать такое предложение.
— Олег, у меня ж никого кроме тебя нет. — Жалостливо начал старик.
— Димка, Серый, Галина Александровна….
— И что, ты на Галечку предлагаешь всю эту махину бросить? — Он покачал головой.
— Или вообще на Тамару? Они же нежные хрупкие женщины!
Я усмехнулся. Знаю я таких «хрупких» женщин. Такие шею могут любому бугаю свернуть, если им приспичит, и не поморщатся. Правда, потом поправят прическу и отправятся на маникюр, поврежденные ногти восстанавливать.
— Я не могу взять это дело на себя.
— Кроме тебя некому. Племянники мои еле-еле своим бизнесом ворочать успевают. С улицы на это дело человека не поставишь. — Он развел руками. Я подошел к окну и устало прислонился к стеклу. — Ты же знаешь, что у меня сейчас все легально. Комар носа не подточит. Все через оборонку идет. А лет за пять, потихонечку, свернешь все это дело. Или отдашь кому-нибудь посмышленее. Так чтобы никого не обидеть.
— А Лиза? — Я зло повернулся к дяде Кеше. — Она не Тамара, дома сидеть не сможет. Она дипломированный физик и любит свою работу.
— Закрепи за ней надежного человека. Я думаю, что ты найдешь способ защитить свою женщину. — Он с вызовом посмотрел на меня
— Я уже один раз не смог этого сделать. — Кулаки сжались сами собой.
— Тогда я просто уверен, что ты не допустишь такого впредь. — Спокойно сказал Иннокентий.
Я снова молча отвернулся к окну и уперся рукой в холодное стекло.
— Я не хочу этим заниматься. — Пробормотал упрямо.
— Тогда найди того, на кого сможешь все это перекинуть. Я могу, конечно, позвонить и сказать, что все лавочка закрыта. Но ведь и меня, и тебя, и племянников вместе с семьями тут же сомнут. Поэтому надо все делать медленно и безболезненно. Я уже два года, как сворачиваю деятельность. Потихоньку. Не торопясь. Это не быстрый процесс, но я уверен, что ты сможешь его довести до конца. — Старик устало откинулся на подушки.
Я не хотел лезть в это все, но с другой стороны понимал, что все равно придется. У меня нет выбора. Я должен, очень должен этому человеку. И я знал, что как бы я сейчас не бесился и не сопротивлялся лезть в оружейный «бизнес», мне придется это сделать.