— Я хочу увидеть маму, — решительно заявила императору Ракердону.
Решительно и непримиримо. В смысле, я хотела её увидеть, это не обсуждалось и отказов я не принимала. Возможно, следовало бы послушать голос разума и вспомнить, с кем я сейчас разговаривала, но давайте откровенно: ничего он мне не сделает.
Статус карики — или как там его? — даровал мне нечто очень ценное: неприкосновенность. Возможно, не будь на мне заклинания спокойствия, я бы об этом даже и не подумала, занятая мысленными терзаниями, одолеваемая сильными эмоциями. Но в том-то и суть, что эмоций не было. Ничего, тишина. А это значит, что мои мысли могли разгуляться вовсю.
Вот и получалось, что сознание начало рассматривать сложившуюся ситуацию, которую я уже не могла изменить, со всех сторон. И нашло один явный, уже выше озвученный плюс.
Меня не тронут. Не тронет сам император, потому что сам сказал: «Это означает любимая, но… это что-то более сильное, чем просто любимая. Это, скорее, нужда. Потребность, жажда, необходимость. Как необходимость дышать.» Станет ли разумный человек лишать себя возможности дышать? Не-е-ет, вот и император меня не тронет. А если уж он не тронет, то и все остальные, соответственно, тоже. Потому что не глупцы.
Наверно. Во всяком случае, мне хочется в это верить, как и в могущество императора Ракердона. Но я всё же была практически уверенна в том, что моей безопасностью он обеспокоится на должном уровне.
— Любой каприз, — спокойно, но с непоколебимой уверенностью в своих словах произнёс правитель целой империи, — думаю, нам с тобой следует многое обсудить.
Обсудить действительно следовало многое. А главное, сделать это следует до того, как его заклинание потеряет силу и я скачусь в банальную истерику.
Ужин вышел… увлекательным. С одной стороны, радовала вкусная сытная еда, которой очень обрадовался мой организм. С другой — информация, которой радовалось уже сознание.
— Объединение завершено? — повторила я первым делом вопрос, уже звучавший ранее в спальне.
Император, грациозно и величественно сняв серебряную крышку со своего блюда, честно ответил:
— Необходимо завершить в течение месяца.
Оценив расположенный перед ним внушительный кусок хорошо прожаренного мяса с жареными же овощами и сразу несколькими соусами, я открыла и свою крышку, не без радости обнаружив под ней точно такое же блюдо, как и у императора.
— Три стадии, — констатировала я и так ему известное, — последующие две пройдут подобно первой?
Страха не было, нет. Лишь любопытство и желание узнать ответ.
Император ответил с заминкой, вызванной прожёвыванием отрезанного и отправленного в рот кусочка мяса.