Пленительно-опасная леди, не обращая внимания на крики некогда гордого короля, шагнула вперёд, остановившись на краю возвышения, на котором совсем недавно стоял Вонорил, и оглядела смертельно бледных жителей.
— Я не потерплю жертвоприношений, — отчеканила она, не скрывая уже своего гнева, — никаких жертвоприношений, даже если этого потребуют боги! А если уж им действительно хватит наглости на то, чтобы требовать убить кого-то из вас, вы должны помнить, что находитесь на территории империи Эрании, где каждый, я повторюсь, каждый имеет право на защиту.
Толпа взирала на неё со священным ужасом, пока там, за её спиной, хрипел от боли прикованный король.
— Никаких жертвоприношений, — повторил призрак смерти, — это приказ. И каждый, кто нарушит этот приказ, будет наказан. Нарушитель лишится всего имущества и родового имени, будь он хоть сам король. Никаких жертвоприношений! Я даю вам время до утра, чтобы успокоиться, обдумать сложившуюся ситуацию и путём народного голосования избрать нового короля, что предстанет предо мной. Если этой ночью умрёт хоть один человек, я вернусь и больше не буду столь сдержана.
С этими словами медленно отступило сковывающее стражу заклинание. Отступило, но не исчезло, готовое при малейшей необходимости вновь коснуться человеческой плоти. Этого не понадобилось. Стража больше не пыталась спасти своего уже даже не хрипящего короля, лишь только бросая на него сожалеющие взгляды.
Теперь внимание всех было уделено прекрасно-опасной незнакомке.
— Надеюсь, я была услышана, — холодно закончила она, ещё раз обведя всех внимательным взглядом.
И уже собиралась развернуться, дабы исчезнуть в клубах дыма, как вдруг какое-то движение привлекло её внимание.
Там, слева, почти в середине храма, что-то произошло. А затем и справа, и сзади, и даже в первых рядах люди несмело, испуганно, робко начали опускаться на колени. Из-за спины леди, не поднимая голов, торопливо спустились три освобождённые женщины, чтобы, оказавшись в одной толпе с простыми гражданами, слажено опуститься на колени.
Не прошло и минуты, как в храме не осталось никого, стоящим на ногах. А затем храмовницы, не глядя ни на кого вокруг, а устремив свои взоры в пол перед собой, слажено зачитали:
— Принимаем свет твой, Единая, и клянёмся служить тебе до конца дней наших верой, правдой и справедливостью.
И толпа одним единым движением повторила:
— Верой, правдой и справедливостью!
* * *
— Где вы? — мрачно вопросил лорд Ракердон у огня в камине.
Тот мигнул, на миг озарился пакостливой улыбкой его младшего брата и ответил невозмутимо: