Конечно, это была своего рода магическая лотерея, женщины в это время щедро делились силой, увеличивая резерв магов-супругов. К чести, тех, кто составлял законы, жениться на «несозревшей» ведьме больше двух раз было строжайше запрещено. Это правило соблюдалось неукоснительно, а за нарушение карали серьезными штрафами, а порой и смертью.
Кстати длилось это состояние всего пару-тройку недель, так что осталось мне сдерживать своё внезапно проснувшееся лебидо всего ничего.
— И это прекрасно, а то обладающие деньгами и властью маги, собирали бы урожай силы женясь каждый год на новой девственнице, — хмуро подытожила я.
— И не говори. До тысячи семьсот девяносто второго так и было, потом грянула революция, Vive la France*** и все изменилось. За твоим становлением должны были наблюдать любящие родственники, ну или просто родственники, как было у меня, — хохотнула Франи, — они обязаны были рассказать о том, что тебе придется пережить, и главное, донести, что всё происходящее с тобой, твоим телом и эмоциями — нормально.
Если честно, то просто гора с плеч, хотя ощущение, что я пытаюсь наверстать упущенное за четверть века не желало покидать мои мысли, я немного успокоилась.
— А почему твои родственники не были любящими? — вдруг спросила нетактичная я, увидев, как помрачнела брюнетка при воспоминании о семье. Может надо было промолчать, но любопытство уже сунуло свой нос в приоткрытую щёлку чужой тайны.
— Я сирота, родители и брат погибли, брать из государственного приюта нас не торопились, и только судебное решение сподвигло кузена отца забрать меня к себе. Малена до семнадцати оставалась в интернате, и к моему огромному сожалению мы почти не общаемся, она старше и смерть родителей пережила намного тяжелее, чем пятилетняя кнопка.
— Сочувствую, — начала было я…
— Да забудь, дела давно минувших дней. Роберто и его жена меня не обижали, но и не любили, скорее терпели. У них были трое своих непростых детишек. После Академии я честно поздравляю их с праздниками, но семьей их своей не считаю. Наш поверенный платил им приличные деньги на содержание из моего наследства, и кажется единственное, о чем они жалеют, так это о чеках, что теперь не получают.
Мы помолчали, думая каждая о своем, и вдруг тактичная и деликатная доселе, ведьма, немного помявшись, сказала:
— Я понимаю, что Илая накосячил, и зная его довольно неплохо, могу сказать, что накосячил он от души. — Я кивнула. От души, чего уж там. — Но лелеять прошлые обиды и переносить дерьмо из предыдущих отношений в новые глупо. И впрягаюсь я за него сейчас не потому, что он просил, а потому что мне нравишься ты. Хотя тебе подруга в принципе на кавалеров повезло, но у каждого яблочка есть гнилое пятнышко.