– Госпожа Кац! – удивился Павел Павлович.
Компания с любопытством уставилась на меня. Блондинка смотрела ровно, а вот брюнетке я не понравилась. Пока никто не заметил пистолет, опущенный к полу. Хотя массивный черный ствол на фоне серого платья не заметить невозможно. Им бы в покер играть.
Я пошла к Палычу, и он занервничал. Пальцы нервно сновали по столу, то хватая ручку, то шелестя бумагами, взгляд бегал – я не улыбалась, и по моему мрачному лицу можно было прочесть намерения. Каблуки вязли в высоком ворсе ковра, и я жалела, что не надела кроссовки.
– Что-то случилось, госпожа Кац?
– Случилось, – я и так на нервах из-за встречи и Эмиля, а тут еще какой-то засранец имел наглость устроить мне минимум половину моих проблем. – Какого хрена ты, скотина, сдал нас властям?!
Последние слова я проорала и с размаху ударила пистолетом по наглой сытой роже. На стол и белые бумаги полетели капли крови, вампирша вскочила и прижалась к стене, благоразумно освобождая путь к хозяину. Я пнула неустойчивый стул и Палыч повалился на спину, удивленно закрываясь рукой. По лицу текла кровь, но этого слишком мало, чтобы я утихомирилась.
К сожалению, я не могла объяснить присутствующим, что именно меня взбесило. Не сдай он нас, возможно, сюда бы не приехали, не унизили бы Эмиля и он не стал бы стрелять. А теперь мы все как на иголках… Возможно, Палыч и не предполагал такого исхода, но, черт возьми, он не имел права…
– С тобой будет разбираться Эмиль, – прошипела я, целясь ему в лицо. Надеюсь, его проняло. – Так что можешь собирать манатки и валить, пока его нет.
Палыч благоразумно молчал и смотрел в пол.
– Урод, – добавила я и опустила пистолет. Я не могла пристрелить его на глазах у всех, но надеюсь, нос будет болеть долго. – И своих сотрудниц больше к нему не подсылай… Твоя же идея, да?
Он замычал, качая головой. Так я ему и поверила.
Я вышла из кабинета не оглядываясь. Вампиры к насилию привычны, сейчас поднимут своего босса, вытрут ему нос и продолжат совещание, если он не последует моему совету и не сбежит из города.
Короткая стычка сняла напряжение. Я еще злилась, но пальцы не дрожали, и когда я прятала пистолет в сумку, чувствовала себя уверенной. Впрочем, уверенность покинула меня, когда я вернулась к лестнице – с самой вершины прекрасно было видно фойе, и в двери только что вошел Эмиль.
Я остановилась, стискивая перила. Конечно, он меня заметил – я одна на вершине лестницы, у всех на виду.
Эмиль поправил пиджак, чтобы не засветить пистолет, и направился ко мне.
С замиранием сердца, я ждала, пока он преодолеет фойе и первый лестничный пролет. Он был спокойным, с приятым лицом, как всегда на публике. У его нет ни проблем, ни неприятностей. У Эмиля все под контролем хотя бы внешне: его не пытались убить, и от него не ушла жена… Несколько дней спокойной жизни и много-много крови дали результат: следы побоев прошли, а глаза стали безмятежными – пока он не приблизился. С каждым шагом их выражение менялось, становясь жестче.