– Ты меня любишь, я знаю, – продолжил он. – Иначе бы не стала кормить. Знаю, что простила. Остальное не важно.
Два простых золотых ободка светились в неярком свете. Это были не те кольца, что мы носили раньше – новые.
– Что тебя останавливает, Яна?
– Я тебя боюсь, – призналась я.
Эмиль непонимающе прищурился. Все ты прекрасно понимаешь.
– Боюсь, – я подняла глаза, – что жизнь-то с тобой окажется прежней. И дело было именно в тебе. В тебе, а не в обстоятельствах.
Черты стали резче, Эмиль поджал губы, а из глаз уходили остатки жизни, которой там и так было немного. Он уронил руку, сжимая кольца в горсти. У него был вид человека, столкнувшегося с непреодолимым препятствием. Со мной тяжело, а как же.
– Не знаю, что сказать, Яна. Ты так меня и не поняла. Когда я тебя встретил, ты была прекрасна. А потом оказалось, что ты охотница, что тебя подослали. Ты на меня стучала, разве нет? Обвела вокруг пальца.
– Прости, – пробормотала я.
– Из-за тебя у меня жизнь рухнула в одночасье. А теперь ты ни одного шанса мне не даешь. Разве я один во всем виноват? Разве мне было легко? Думаешь, мне нравилось жить по принуждению с чужим человеком?
Я отвернулась, не выдержав взгляда. Ну да, я обманщица, с которой пришлось жить под страхом смерти. Не отрицаю. Но ведь и не навязываюсь, правильно?
– Теперь ты мне не чужая, Яна, – продолжил Эмиль. – Но я устал биться об эту стену. Вернись ко мне, другим я тебя все равно не отдам.
– Зачем? Ты жил счастливо, пока я не попыталась наладить свою жизнь, или я ошибаюсь? И вдруг оказалось, что я тебе позарез нужна.
– Ты не права, – я хотела его уколоть, но он остался спокойным, даже рассудительным. – С той ночи я ни дня не прожил счастливо. Ты все, что у меня осталось от старой жизни. Выжившая половина.
Я нахмурилась, между бровей появилась вертикальная складка.
– В каком смысле? – уточнила я, хотя начала догадываться.
– Меня ничего не радует. Я устал притворяться, что со мной все в порядке. С тобой легче, Яна, чем с другими. И только ты знаешь, почему.
Гонка за деньгами и властью окончилась пшиком. То, что говорил Эмиль, я и раньше улавливала подсознательно – потому что испытывала те же чувства. Он не жив, и не мертв, убитый в ту ночь. Это я сумела выбраться, а Эмиль еще там.
В душу Эмиля я влезть не могу – я судила по себе. После развода я не сразу пришла в себя, мне понадобилось время, чтобы встряхнуться и все осмыслить. Возможно, и ему тоже. Только я быстрее прошла этот путь, а он еще в середине. И нет гарантии, что он его окончит.
Его давно убили, то, что он делает теперь – имитация жизни. А к чему деньги, власть и женщины, если прежних эмоций они не дают? Он пытался отыскать себя в закоулках того, что осталось от души и везде натыкался на меня. Решил, что без меня жить не сможет. Так что это он сумасшедший, а не я. Эмиль не здоров. Болен мной и той ночью, что его сломала.