Эмиль поймал мой взгляд и улыбнулся.
Мне нужно обратно, но я не просила развернуть машину. Я не знала, что делать: ехать с ним не могу, но и сказать все, как есть, тоже. Если бы не Андрей, я бы уехала с ним.
Но как бросить того, кто целует тебе руки и называет выжившей частью? Это ведь не пустые слова – мы были там вместе, мы можем делиться этими воспоминаниями мысленно, быть поддержкой, только друг с другом мы можем об этом поговорить, только друг друга поймем. Когда-то моей большой мечтой была эта возможность – поделиться, излить душу, но теперь это прошло. А у него еще нет. Как мне оставить его в такой момент?
Эмиль завел машину, тронулся и мимо окон снова побежали поля. Мы не смотрели друг на друга – я повернулась к окну, следила за темной линией деревьев у горизонта. Нам не нужно друг на друга смотреть, даже быть рядом не нужно – мы всегда вместе.
Я ни с кем не была так близка, как с ним. Ни с любовниками, ни с семьей. Он знал меня до основания, куда даже я боялась заглядывать. Столько лет я боялась ему открыться, оберегая от него мою любовь, мою привязанность, а оказалось, это так легко. Эмиль, любовь моя, мое сердце… Мне так жаль, что тебя поглощает та же чернота, что и меня когда-то. Я знала, что он испытывает. Мы две стороны одной монеты. И все из-за одной ночи.
Я задремала и проснулась, когда скорость упала: Эмиль свернул к придорожной гостинице, и спустился по изгибистой дороге к парковке, забитой грузовиками.
Он назначил встречу в ночлежке дальнобойщиков? Я решительно его не узнавала. Он остановился рядом с громадным тягачом, и я выбралась из машины размять затекшие ноги.
Воздух пах лесом и дизелем. Тяжелый запах солярки, казалось, пропитал округу насквозь.
Вслед за Эмилем я пересекла стоянку, всю в темных потеках масла и других автомобильных жидкостях, и вошла в распахнутые двери гостиницы.
За стойкой администратора стояла сонная грузная женщина. Окинув Эмиля профессиональным взглядом, она предложила пару комнат на выбор и намекнула, что у них вообще-то занято. Номера стоили многовато для подобного заведения и, думаю, стоимость «подросла» из-за прикида Эмиля.
Расчет был верным – он не стал торговаться, молча выложил деньги на стойку и забрал ключ.
На вид комната оказалась дешевой и своих денег не стоила. Как говорят: бедно, но чисто, хоть за последнее спасибо. Я не смогла сидеть и вышагивала из угла в угол, пока Эмиль расслабленно растянулся на кровати и наблюдал за мной. Машину Феликса я на парковке не видела, а значит, придется его ждать.
– Ты голодная? – спросил он. – Я закажу, если хочешь.