К моему огромному удивления и счастью, девушка перестает сопротивляться. В какой-то момент она даже словно сама пытается двигать языком, трется губками о мои. Я даже слегка отстраняюсь от нее, чтобы со стороны оценить, не показалось ли все это моему воспаленному, возбужденному до крайней степени больному мозгу?
Она удивлена своему поведению, реакции ее тела на меня не меньше.
— О, малышка! — хрипло выдыхаю я, вновь приникая к ней, — Не бойся, клянусь я не сделаю тебе больно!
* * *
Лиана
Сначала, когда на меня ринулся этот разъяренный дикий медведь, я испугалась. Он снес дверь с петель, видимо это его любимая забава, ведь силищи дурной, грубой в нем немерено. А потом так страшно надвинулся на меня, что от ужаса все что я смогла, это выставить вперед руку и что-то там пролепетать. Я ожидала самого плохого, более того, я была к этому готова, но когда он схватил и выдернул меня из воды, я не могла себя сдержать, сопротивлялась как могла. Все во мне было против его рук, против его близости, но он очень быстро устранил мое сопротивление.
Додумался закутать в одеяло, потому что весь намок от меня, и я отчетливо чувствовала твердость в его определенном месте. Он постоянно возбужден рядом со мной, или рядом с каждой мало-мальски привлекательной женщиной? Мне страшно и волнительно одновременно. Вот волнения еще рядом с ним я не испытывала. Это что-то новое.
Он ожидаемо стремится ворваться меж моих губ, а я по привычке стараюсь не допустить этого, но в какой-то момент, подушечка его большого пальца так нежно скользит по моему затылку, что я невольно расслабляюсь от неожиданного острого удовольствия. Подушечка не останавливается, поглаживает меня за ушком, а потом начинает нежно массировать мочку уха. Миллионы мурашек бегают по мне, но не от ужаса, а от доселе неизвестного чувства, чувства удовольствия. Я перестаю сопротивляться и позволяю его языку и губам завоевать мой рот окончательно. Он удивлен. Я же поражена тому, что мне понравилось…
У меня точно Стокгольмский синдром, ведь поцелуи Зверя, черт возьми, не могут быть такими сладостными… я и не подозревала об этом!
— О, малышка! — хрипло выдыхает он, вновь приникая ко мне, а дальше я его не слышу.
Между нами что-то происходит. Химия? Взаимодействие? В какой момент я перестала испытывать ужас и отвращение перед ним? Вернее не навсегда перестала, а именно сейчас, потому что после, когда это странное волшебство закончится, боюсь, все вернется на круги своя с новым отвращением и чувством страха рядом с ним.
Зверь целует меня, ласкает, я робко отвечаю ему. Осмелев, он тянется к моему полотенцу, чтобы завоевать и тело, но к этому я не готова.