Неделю спустя
Я встаю с кровати и иду готовить себе завтрак. Это уже вошло в привычку: подъем-завтрак-душ-сборы в больницу к Артему. После того нелепого разговора мы так и не поднимаем эту тему. Ребята молчат и не наседают на меня. Егор иногда заезжает, привозит фрукты или отвозит меня к Артему в больницу, но держит дистанцию и меня это радует.
Я оформляю на работе декретный отпуск и вот последнее время пытаюсь чем-то занять себя дома, чтобы не сойти с ума от скуки. Постоянно что-то готовлю и езжу в больницу к Артему, чтобы привести вкуснотей и поддержать перед операцией.
Порой он ругается на меня, что я езжу одна, без Егора, сетуя на мою невнимательность и растерянность при беременности. Но я вижу, как его взгляд теплеет, едва стоит мне зайти к нему в палату. Он расцветает, когда касается моего живота и по-мальчишески улыбается, когда ребенок бьет его по ладошкам. У меня сердце сжимается от радости, когда я слышу, как он разговаривает с малышом.
Я бы подумала, что они меня обманывают и специально говорят об опухоли, если б не услышала разговор доктора и Артема. Тогда его взгляд был потухшим и безжизненным. Доктор убеждал его, что все должно пройти хорошо, но риск всегда есть. И я каждую ночь молюсь о том, чтобы он не вошел в эту группу риска.
Я ежедневно приезжаю к Артему, чтобы поддержать и не думать ни о каких рисках. Чтобы помочь ему забыть о летальных случаях и не очень радушных словах отца. Я убеждаю себя, что езжу только поэтому, но ведь это неправда. Ложь, которую я говорю даже сама себе. Убеждаю себя, не желая осознавать, что мне просто приятно видеться с Артемом, смотреть, как он общается с малышом и нежно гладит животик, пытаясь почувствовать все новые и новые толчки.
Сегодня предоперационный день и завтра с утра его увезут. Я должна быть рядом с ним и поддержать, показать, что в этой жизни ему еще нужно задержаться и ни в коем случае не сдаваться.
Они изменились, не знаю, дело в семимесячной разлука и разговорах после нее, или в том, что Артему нельзя волноваться и нервничать, но я вижу разницу. Ощутимую. Егор ведет себя очень настороженно, но все равно позволяет некоторые шалости. Невинные, мимолетные поцелуи в щеку, будто подруге или жене брата. Робкие касания к моему живота и скупые, но, все же, комплименты. Я от них того не жду, вообще даже не представляю, куда нас заведет судьба. Но с каждым днем я все больше привыкаю к этому. Они другие, не идеальные, но таких и в природе не существует, главное, что они больше не настырные и не грубые, как тогда, когда мы только познакомились.