— Ты уезжаешь сегодня?
— Нет, — поспешно говорю. — Сегодня я остаюсь дома. Неважно себя чувствую.
— Ты точно не заболела?
— Нет, — я обнимаю дочь за плечи. — Если хочешь, посмотрим фильм.
— Я надеялась, что ты отпустишь меня погулять, но если ты остаешься, то…
— Можешь идти, Мариш, я поработаю.
Дочь благодарно взвизгивает и убегает собираться, я же жду, когда она уйдет, а едва это происходит, беспокойно мечусь вначале на кухне, а после в комнате. Стараюсь убраться, но ничего не получается, вещи то и дело валятся из рук, а внутри зарождается стойкое чувство надвигающегося личного апокалипсиса.
Когда звонит Дима я попросту не беру трубку. Боюсь, что начну разговор с обвинений, хотя не уверена на сто процентов, что он точно виноват. Ни один способ предохранения не дает стопроцентный результат. Мы использовали презервативы, потому что мне так и не смогли подобрать другой метод контрацепции. Таблетки не подходили, с гормональным кольцом были проблемы и дискомфорт, спираль приносила болезненные ощущения. А вдруг презерватив порвался? Но тогда почему Дима не сказал? Когда он звонит еще раз, я набираю в легкие воздуха и отвечаю.
— Малыш, я соскучился, жду тебя, — слышу в трубку и почему-то раздражаюсь.
— Прости, я сегодня никак не могу. Плохо себя чувствую. Встретимся завтра, — я уже хочу положить трубку, но вдруг слышу его обеспокоенный голос.
— Что-то серьезное? Я могу приехать к тебе, отвезти в больницу. Хочешь…
— Дима, — я повышаю голос. — У меня все в порядке.
— Мил…
— Я просто отлежусь и все будет в порядке, правда.
Дима, наконец, соглашается, и не норовит тут же приехать. Я не хочу. Мне нужно подумать, что делать со всем этим дальше. За последний месяц мы на удивление отдалились, перестали так часто видеться, да и предполагаемый переезд повлиял на меня. Резко расхотелось что-либо менять, выходить из зоны комфорта и чем-то жертвовать.
Я начинаю сомневаться, что в принципе готова связать свою жизнь с Димой, хотя до этого хотела этого, ждала.
Маришка возвращается домой ближе к десяти, счастливая, веселая и жизнерадостная. Она застает мой растерянный вид и серьезно спрашивает:
— Мам, что-то случилось?
— Нет, что ты, — тут же отвечаю я, но дочь мне не верит.
— Мам, если дело в переезде, то соглашайся. Я помогу собрать вещи… я же вижу, с тобой что-то не так.
Я улыбаюсь и приказываю внутренне быть сильной, хотя бы ради дочери, готовой меня во всем поддержать.
— Не из-за переезда, — уверенно говорю я. — Мы останемся здесь. Может быть, у нас с Димой получится договориться и он переедет к нам.