— Пустили, конечно. Доктор спросила, буду ли я присутствовать. Я кивнул, теперь поздно менять решение, — он улыбается и притягивает меня ближе, обнимая за поясницу. — Расскажешь мне, что нужно делать?
— Массируйте поясницу, — звучит из двери, и я моментально поворачиваю голову.
В дверях стоит моя докторша с большим мячом.
— Сюда садится, а вы помогаете. На курсах были?
Мы лишь мотаем головой. Она показывает, что и как нужно делать, как дышать, хотя большую часть я и так знаю по первым родам. Все время стараюсь вести себя хорошо, не кричать, не нервничать и сжимать руку Давида. Он кажется намного уверенней, чем я. Видно, что волнуется, но не боится, заряжая меня своим оптимизмом.
С каждым часом темп схваток усиливается, и я понимаю, что рожать очень скоро. Как бы я не готовилась, это невозможно сделать. Мне все равно как-то не по себе. Немного страшно и трудно одновременно. Я хочу, чтобы все закончилось и вместе с тем желаю вернуть время назад и спокойно гулять у речки, держась за живот.
Несмотря на страх, роды проходят быстро, хотя я и едва держу себя в руках и все делаю правильно. На самом деле от боли хочется кричать, но рядом Давид, а я сильная. Я нужна своему малышу, которому тоже нелегко. Последняя схватка, и я слышу крик Кирилла. Со слезами на глазах, смотрю на крошечное счастье. Давид, кажется, и вовсе шокирован. Он смотрит на малыша, легонько касается его лобика пальцами.
— Он прекрасен, — произносит Давид и целует меня.
Эта немая благодарность просачивается под кожу, я обессилено улыбаюсь и жду, пока Давид с малышом уйдут. Пока мне оказывают всю необходимую помощь, я думаю лишь о том, что поскорее хочу увидеть их и приложить малыша к груди, чтобы покормить. Мой организм нуждается в этом. А еще я думаю, что пора сообщить Маришке о том, что у нее родился братик.
Домой меня выписывают не сразу. Из-за небольших осложнений мне приходится провести в больнице десять дней. Впрочем, благодаря хорошему уходу и условиям в больнице, это время проходит пусть и не незаметно, но гораздо легче, чем было бы в других условиях.
После выписки Давид торжественно забирает меня из роддома, берет сына на руки и несет его к машине, не забыв при этом подарить мне цветы и поцеловать. Почему-то именно в этот момент внутри меня теплится уверенность в том, что у нас всё будет хорошо.
— Я волновался, — произносит Давид по пути домой. — Когда мне сказали об осложнениях, я и не знал, что думать.
— Всё уже хорошо, — я улыбаюсь и беру Давида за руку, все еще не веря в то, что обрела свое счастье. — Как Маришка и Глеб?