— Мам, пап, все в порядке. Видишь, сижу, жива, здорова.
— Рассказывай.
— Ну что рассказывать, шла я по тротуару, читала в телефоне, не услышала, что мне что-то кричали, поэтому меня сбил велосипедист. Но я не виновата, — поспешила добавить для папы, — там велосипедная дорожка рядом была, а этот придурок по асфальту поехал.
— Заявление писали? — обратился папа к Диме. Что, теперь все вопросы решаются с ним? Серьезно?! Где справедливость?!
— Я когда Злату забирал, сразу в клинику ее повёз. На месте аварии оставил свои данные. Мне потом звонили, спрашивали, что мы собираемся делать. Я предлагал Злате написать заявление, но она была очень слаба, и я не стал настаивать. — сжал губы. Наверное, до сих пор мне это в мыслях припоминает.
— Хорошо. Спасибо, что позаботился о ней. — сказал папа с той же теплотой, с которой обращается ко мне.
— Дим, правда, спасибо тебе большое. — поддержала мама. — Она же ведь ничего не скажет, упёртая, будет молча пыхтеть. Вот как сейчас. — усмехнулась, поразив мое уязвлённое эго «в самое сердце».
— Злата очень многое значит для меня, не вижу иного пути, как защищать её. От неё же самой, хотя бы. — прищурился своим мыслям.
— Дим, я, честно, очень рада, что в жизни моей дочери появился ты. Будем очень рады, если ты как-нибудь приедешь к нам на ужин.
— Спасибо большое за приглашение. К сожалению, в ближайшее время никак. Турецкий проект сьедает все свободное время. Но как только, так я весь ваш. — растянул губы в улыбке.
Пока родители разбирались со своими вещами в багажнике, Дима перехватил меня и прижался лицом к волосам.
— Я не усну теперь без тебя, малышка. Неделя. Только неделя. — рвано вздохнул. — Завтра не смогу тебя забрать, приезжай к половине одиннадцатого. Пожалуйста, возьми такси. И не забудь, о чем мы сегодня говорили.
Спустя время мама вытащила меня на кухню и посадила перед собой:
— А теперь я хочу знать все-все. — поставила кружки на стол и разлила по ним чай. — Папа в душе, можешь не переживать.
— С самого начала? — жалостливо пропищала я.
— С самого. — кивнула мама.
— Ну, с чего начать. — в сотый раз я мысленно воспроизводила сцену из своей жизни. — Мы с Маринкой встретились на Лубянке. — и я снова начала рассказывать историю встречи Потрошителя.
— Ты его любишь? — спросила мама.
— Очень. Я никогда такого не чувствовала. Это просто вынос мозга. И он, его отношение ко мне, его поступки. Я полюбила, мам. Я. Полюбила. — почти прошептала.
— Я счастлива за тебя, родная. Папе Дима тоже понравился, хоть он сейчас и не скажет об этом. Да и парень настроен серьёзно.