- Мы же только что нашли его! - кричал он. - Как мы можем теперь отказаться от него, даже ни разу не увидев, не поговорив с ним?
- Посмотри на его лицо, - мягко сказала Милла, протягивая бывшему мужу фотографии смеющегося Джастина, - он счастлив, как мы можем лишить его этого счастья?
- Но мы могли бы хотя бы увидеться с ним! -Настаивал Дэвид, отчаявшись. - Проклятье, Милла, я согласен, что мы не можем разрушить его жизнь, лишив родителей, но у нас появился шанс заново узнать своего сына.
- Нет, как ты не понимаешь? Подумай только, как поступят его приемные родители, если мы сделаем что-либо без их ведома или вопреки их желаниям? Они любят его, они растили все это время нашего мальчика как собственного сына. Знаю только, как я поступила бы, будь на их месте. Я схватила бы его в охапку и убежала бы на край света.
- Но мы могли видеться с ним хотя бы изредка, - умолял Дэвид, уничтоженный правдой ее слов.
- Это должны решить только его приемные родители. Все мы должны поступить так, как будет лучше для Джастина, позабыв о своем горе. Дэвид, у тебя ведь тоже есть семья, которую ты любишь. Подумай и о ней. Мы не можем разрушить жизнь стольких людей из-за собственного эгоизма.
- Ты называешь это эгоизмом? Желание увидеть своего украденного сына, которого мы считали потерянным столько лет?! Да ты, более чем кто-либо другой имеешь право быть с ним. Ты жизнь положила на то, чтобы найти нашего мальчика. Неужели ты не хочешь хотя бы поговорить с ним?!
- Я хочу, - отчаянно выдохнула Милла, - а еще я хочу обнять его, прижать к себе и не отпускать ни на минуту. Но теперь уже слишком поздно, Дэвид. Мы для него чужие, посторонние люди, у него другая семья. Если Джастин когда-либо захочет узнать нас, это должен быть его собственный выбор. Иначе мы нанесем ему непоправимый вред. Не для того я искала его так долго и мучительно, чтобы сделать несчастным. А он счастлив, и он в безопасности, теперь мы это знаем. Его любят, и он… он…
Она ничего не видела, слезы душили ее. Дэвид подписал бумаги и написал письмо для Джастина, в котором рассказал, как сильно он его любит и как мечтает когда-нибудь встретиться с ним. Милла вложила это послание в пакет с другими бумагами, туда, где уже лежало ее собственное письмо к сыну. Им оставалось надеяться только на то, что когда-нибудь Джастин-Зак прочитает эти письма и захочет с ними встретиться. Милла надеялась также, что Уинборны не уничтожат эти документы. Юридические бумаги, разумеется, были очень важны, но они могли бы просто запереть их в сейф и никогда не рассказывать Заку о биологических родителях. Да, она надеялась на то, что Уинборны рано или поздно расскажут сыну правду, но не упрекнула бы их, если бы они поступили иначе. Милла знала, что сама боролась бы до последней капли крови, чтобы защитить Джастина, так почему же они должны поступить иначе?